МИХАИЛ ДЬЯЧЕНКО

ПО ЗЕМЛЯНИКУ
Из книги «Степной сад» (1993)

ПО ЗЕМЛЯНИКУ

На крутолобине храм без креста.
Два-три домишка. Речка без моста —
простые клади, как через ручей.
«Ты чей, ты чей? —
птиц голос слышится. — Ты чей?..»
Как высоко парит, идет кругами
беркут меж кипенными облаками!
По землянику я, по землянику...
Давно иду. Откуда? — не проникну.
.........................................................

В овражистых урочищах лосенка
под вечер встретил. Рядом звонко
поёт на свой чуть грустный лад
зарянка — няня наглых кукушат.
Степь, островные лес и сад
заметно меркнут. Облака спешат
насытиться на западе зарей.
И комаров звенит рассыпавшийся рой.

*  *  *

Сосны. Песок у реки.
Дрёма головушку долит
в лодочку женской руки,
на дно розоватой ладони.
Сон? или соль — на губах?..
Слов не разберу:
птичий щебет и шелест в словах.
Холодок пальцев рук.



*  *  *
              Н. Сочивко

Вот-вот забудется её лицо,
спокойный взгляд.
Забудется
и эта в соснах улица.
Звенят мячи по осени, летят
через забор.
Как в детстве: всё — забудется.
И мяч осенний невпопад,
и женщины темнеющий наряд...
всё пропадет
вот-вот, вот-вот...



ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ

Стук колес сошел на нет.
Полустанка жидкий свет.
Рюкзаки нас тяжелят,
снег глубок. На первый взгляд.
Дальний тёмный хвойный лес,
серебром облитый лунным,
звёзды острые небес.
Завтра день канунный.
Белым лугом на простор
в глубине морозной ночи
за великий косогор
тени движем, дышим — молча.
К очагу простому, к другу! —
как в надмирную округу.



*  *  *

Груша старая в саду,
дикий виноград...
Осторожно, как по льду,
вхожу в нагорный сад.
Как громко тикают часы
у камня, где прилёг...
Глыбу мягкую росы
покинул мотылёк.



*  *  *

Ночь жила своей — неведомою — жизнью,
полная движенья потаённого и звуков.
Где-то высоко, у звёзд, сорвался камень.
Этот мир
ночных лавин и бездн...
Грохот — глуше,
дальше, в гул,
ночные звуки —
в крик совы.
Мне нечем дрожь унять.
Клубком свернусь, согреюсь.
В крик совы
лавины гул вошёл.



*  *  *

В пальцах — тёмна виноградина,
да ладонь моя — не лист.
Что ж, хозяйка — видим — рада нам;
загостились, поднялись...
А она — свое, хлопочет:
соблюдая дела власть,
просит хлеба взять,
как плачет.
Хлеб прияли — унялась.
Поклонились до земли.
В гору медленно пошли.



ВОЗВРАЩЕНИЕ

Всё камни... нa бугорок
земли, нагретой за лето,
сел я легко, как зверок,
пересчитал свое злато.
Как пил родника водицы —
отражались летящие птицы.
Ветер свистит, свистит.
Коряжку толкает водичка.
Надо гостинцев свезти —
позабыл племянника личико.



*  *  *

В толщу воды проникая
со светом — рассеявшись — солнца,
шары водяные обратно
к небу восходят, вращаясь.
Прямо посмотришь —
увидишь
и сверху те сферы и снизу.
Место же это —
повсюду
в полдень
в центре воды.



1964

Ветра порывы,
тополь огромен.
В это жаркое лето
пустынно на улице, пыльно.
Каждый вечер
мы едем семьёй
к нашим грядкам.
Поливаем мы их, поливаем...
Взрослые — из ведра,
из канистры большой и тяжёлой.
Я же — из лейки домашней,
цветы на окне её знают...
Поздно едем домой,
в автобусе свет не включают.
Как попадаю в постель —
чаще не помню совсем.
Утром
ветра порывы,
тополь огромен,
на тарелке
остывшие за ночь
зелёные огурцы.



*  *  *
              т. к.

Собираю берёзы листы.
И шуршу ими, и напеваю
те слова, что придумала ты.
Соберётся букет — оставляю.
А слова, что придумала ты,
мне легко повторять. Это — ново
Между ними — берёзы листы,
и шуршанье, и музыка снова.




Ю. П. СЕРЕБРЯКОВУ

1.

Ты ждал. Поцелуя и странника.
Радетелем бренного тела не стал ты.
Лишь — дума поранила;
лишь изредка ведал, что делал...

2.

Приснись себе бабочкой в поле.
А там — и не спишь, если спится.
Бывает такое на воле,
что всё тебе — брат и сестрица.

3.

Как славно, что — так. Убывает
листвы понемногу, в лесу тишь.
Сын — ноги рабу омывает.
Ты — так держишь чашку, и шутишь.

Октябрь, 1991



*  *  *

Выпал глубокий снег,
скудно блестит под луной.
Спать бы под песню о снах.
Мера — в горсти подлинной.
Снег измеримо глубокий.
Лунное это сиянье...
Выйдут из леса волки —
веха вернёт осязанье!
Как бы узнать: нос — красный?
Слух мой добрался до трассы...



ВСАДНИК

Белый конь —
с ладонь —
ретив и среброузден,
опушённый
синим кружевом мороза;
в шлеме всадник,
тёмным строгим
ликом грустен;
его плащ змеёю,
медля, вьётся,
розов.
Не коснется
праха дольнего
копыто,
в небе облака парящего белей!
Облик всадника,
до срока нам открытый,
ясен каждому
ребёнку на земле.



*  *  *

Под вечер тепла вода.
Глухо, деревянным стуком
отвечает мост, когда
по нему проходит стадо
со знакомым парнем одноруким...
И — опять за шумный день награда:
этой речки сладкая вода.
Этим летом всё идёт как надо.
Ниоткуда. В никуда.



*  *  *

Всю ночь был слышен шум
воды на перекатах.
Сквозь сон был слышен шум
воды на перекатах.
Недолог был мой сбор...
Опять бредя, дорогой
затеял разговор
с туземкой босоногой.
Напрасно. Снег с вершин
бил в очи то и дело.
Она несла кувшин
и под ноги глядела.
Белело пламя на вершине...
Был слышен плеск воды в кувшине.



ОЗЕРО В ГОРАХ

Вчера вязь-череда гигантских обликов —
мне навевала сны на перевале;
нынче — в зеркальную пустыню облаков,
как призрак, рыба медленно вплывает.
...с водой прозрачною — не это ль озеро
в очах угадывал младенцем млечным?

Источник: Дьяченко М. Н. Степной сад: Стихи — Харьков, «Прапор», 1993. Стр. 3-19

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016