ТАТЬЯНА ЛАПИНСКАЯ

ВЧЕРА
Из книги «49» (2013)


НОЧНОЙ КЛУБ

В драгоценный бокал я налью свою боль.
Потихоньку, не залпом, изысканной пыткой
Пью по капле, по капле...
По краешку соль
И кусочек лимона закуской к напитку.
Знаю, жадность — порок.
Только я не делюсь
Ни с подругой, ни с другом, ни с тобою, любимый.
Я сегодня напьюсь, непременно напьюсь!
Этой горько-солёной прозрачной текилой.
А потом...
Что потом?
С просветлённой душой
Без обид и печалей, тревоги и грусти
Я приду к тебе, милый, и вместе с тобой
Мы кусочком лимона наше счастье закусим.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
с глобусом в интерьере

Щебечет подружка, мол, видела ночью вдвоём...
Срывает бинты с окровавленной высохшей раны.
Я, корчась от боли, пытаюсь уйти в забытьё.
Как чётки считаю на глобусе меридианы.
Из трубки иголки-слова: как по улице шли,
За руки держались, в глаза бесконечно смотрели...
Я лбом прижимаюсь к холодной модели земли,
Ногтями царапаю новые вкривь параллели.
Планета! Мне трудно дышать в океанах твоих.
По телу как будто шагают людей миллиарды.
Хирург-телефон наконец-то у уха затих.
Я глобус ломаю на мелкие-мелкие карты.



АРИТМИЯ

Тёплым шёлковым следом босых ладоней,
Горячим мокрым пятном голых колен,
Росчерком скрюченных страстью пальцев
Я попадаю в отчаянно липкий плен.
Я алкаю воли.
Но хриплю: «Останься!»
А что тебе воля?
Ни счастья, ни боли.
Лунная фаза,
Крики экстаза,
Китайская ваза.
Пустая фраза,
Не боле.

Тащу зубами из жадной плоти занозы,
Кровью отплёвываюсь от своих ошибок,
Ищу причины суицида близких,
Смотрю на голодных рыбок,
Кричу паровозам,
Убегаю к суровым ликам.
А что тебе вера?
Чья-то афера.
Всенощное бдение,
Куда-то стремление,
Тихое пение.
Чужое учение —
Не мера.

Пощади!
Исчезни или
уничтожь мое дыхание.
На дыбы и вспять.
Клочья времени вытряхни.
Сотри заката майского суть.
Кому? Нам двоим, нам троим?
Мне одной наказание! —
Не обессудь.
А что тебе жалость?
Для малых малость,
Медяк на паперти,
Чай на скатерти,
Улицу перейти.
Пресный аперитив —
Всё что осталось.



ДОМОВОЙ

В этом доме, наверно, умер
Маленький домовой.
Он играл на пылинках-струнах
За чёрной печной трубой,
Он рассказывал сказки дочке,
Он покой вечерний берёг,
Свернувшись тёмным комочком,
К утру засыпал у ног.
В мире тысячедверном
Оставил сундук пустой...
В этом доме умер, наверно,
Маленький домовой.



ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ

Были летние росы чистыми,
Когда милым в ладони капали.
А беда подобралась исподволь —
Вместе пели, да врозь заплакали.
Дай два пёстрых крыла, кукушечка,
Полететь в гнездо разорённое.
Истрепалась с хмелем подушечка,
Истомилось сердце влюблённое.

Мне обнять тебя — ты не около.
Погибать с тобой — не по-божески.
Прилети, мой друг, ясным соколом,
Упади ко мне в белы ноженьки
Подниму тебя, да прижму к груди,
Не отдам ни волку, ни ворону,
Ни далёкому разгуляй-пути,
Ни сырому могилы мороку.



ВЕРЁВКА

Жизнь вила верёвку крепкую
Из банальных мелочей:
Из квитанций, сбитых скрепкою,
Тараканов из щелей,
Из кастрюли с кашей гречневой,
И из крана, что течёт,
Битых чашек, спора вечного,
Что купить на Новый год.
Поцелуй чужой под лестницей
Я в неё вплела не в масть —
Не затем, чтобы повеситься,
А затем, чтоб не упасть.



ЛУЧНИКИ

Для верных друзей, любимых мужчин и лучших подруг
На моей спине уголёчком выжжен мишени круг.
Изготовлены стрелы калёные, выгнут упругий лук
Из измен и обманов, предательств, обид, разлук.
Хоть бы кто-то из вас промахнулся, ударил мимо!
Слышу звон тетивы — это выстрелил ты, любимый.
В яблочко!



Источник: Лапинская Т. И. Сорок девять. Лирические стихи. — Белгород: «Константа», 2013. Стр. 25-31





Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016