ЮЛИЯ ВОЛОДАРСКАЯ
СРЕТЕНИЕ НЕПРЕЛОЖНО
О Елизавете Романовой
Елизавета Сергеевна Романова (1922-2000) в июле 1941 года со студенческой скамьи добровольцем ушла на фронт. В Смоленском окружном эвакогоспитале она служила медсестрой, участвовала в боях под Москвой и на Северо-Западном фронте. С октября 1943 года служила военным переводчиком, участвовала в боях на территории европейских стран. Награждена орденом Красной Звезды, боевыми медалями. Фронтовые воспоминания были положены Е. С. Романовой в основу её рассказов, публиковавшихся в журналах и составивших книгу «Трёхцветная кошка»... Много лет Елизавета Сергеевна преподавала в Белгородском пединституте.
Я не знаю, почему вдруг вспомнила о ней — об этой подаренной мне кем-то из литераторов года полтора назад книжке Елизаветы Романовой «Трёхцветная кошка». Тогда я её сразу же быстро просмотрела и, видимо, за неимением спокойных трёх часов времени для чтения спрятала на верхнюю полку шкафа, у иконы святителя Николая. И, казалось, что я о ней забыла. И вот на днях совершенно целенаправленно нащупала её рукой, как будто это была моя последняя надежда, и в то же время как будто она меня позвала.
Я знала заранее, что эта книжка о войне. Зачем мне сейчас о войне? У меня на душе такая пустота, такое непонимание — где путь, кто я, зачем я… Но читаю очень внимательно и сосредоточенно, как будто это жизненно важно. И буквально с первых трёх-четырёх страниц понимаю, что так оно и есть. Это не просто двадцатилетняя Лида преодолевает страх и ужас войны, это мудрая Елизавета Сергеевна через образ Лиды говорит мне: может быть, вот так и вот так… это очень страшно, но ты не бойся. Главное, оставаться человеком, каким тебя задумал Бог. Конечно, в книге нет таких слов, там есть описание девочки, прокладывающей провод связи в страшной грязи, когда невозможно вытащить сапог и мокрая тяжёлая шинель не по размеру отбирает последние силы, и хочется спать, а надо идти… и рядом смерть, кровь, а также подлость, трусость… И тут я вдруг поняла, что такое достоинство. Это не гордый вид и взгляд свысока, а то, чего ты стоишь между жизнью и смертью, правдой и ложью, какой выбор делаешь. И не только на войне. Это выбор ежедневный, если не ежечасный.
Да, да! Именно так. Подтверждает мою оформившуюся мысль Елизавета Сергеевна и переходит от описания войны к мирным дням. Но они не менее жестоки, жёстки… они почему-то более стыдны. Когда она рассказывает о чествовании ветеранов в школе, мне хочется плакать… «Мы Вас пригласили просто посидеть, дети помаршируют, почитают стихи, что Вам трудно…» Нет, ей не трудно, ей горько…
С сожалением переворачиваю последнюю страницу… какое-то щемящее чувство — не хочется расставаться. А значит, была встреча. Лида, Лиза, Елизавета Сергеевна… Кто-то мне, заплутавшей, послал проводника, переводчика… Дивны дела Твои, Господи!
P. S.
Это невероятно! Но это и правильно. Этого не может быть. Но иначе и быть не могло. Это — ответ. И мне. И Елизавете Сергеевне. На днях, будучи по делам в кабинете духовного краеведения Преображенского собора обнаружила там, случайно, среди старых газет и журналов номер газеты «Наш Белгород» за 19 октября 1990 года с публикацией «Я червь, я Бог…», и в ней крик (я услышала именно крик) автора — Е. Романовой: «Мою жизнь атеистки обрамляет бездна небытия. У меня нет сладкой надежды встретиться с дорогими людьми, попросить прощения, ощутить душевное тепло любви. Рассудок, анализ, скепсис говорят: увы, что есть, то есть, кроме того, что ты видишь, иного нет».
Я услышала. И вот кричу в ответ: «Елизавета Сергеевна! Вот видите — они обманывали Вас. И рассудок, и скепсис… Ведь мы встретились. И нам так тепло и благодарно…»
Источник: Журнал «Добродетель», № 2 (34), 2016
На страницу Елизаветы Романовой
Марина Щенятская, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2022