ЮЛИЯ ВОЛОДАРСКАЯ
В ЭТОМ ДОМЕ ТАК БЫЛО ВСЕГДА
Памяти Зинаиды Филатовой
Это был длинный и трудный, но запоминающийся день. Я впервые оказалась в этом сообществе пишущих людей. Их было много, и сложно было бы перечислить все их звания и заслуги. Но, с другой стороны, я видела в них и что-то иное: несмотря на возраст и звание, они оставались друг для друга Сашей, Володей, Таней... Сохранилось в них что-то детское, беззащитное, хотя, может быть, во всех — в разной степени. Скорее всего, это печать того самого дара, который так или иначе отличает поэта. То, чем они отличаются от обычных практически мыслящих людей, ибо поэзия — субстанция совершенно не практическая, а, скорее, даже наоборот.
На том собрании мне было немного страшно, как бывает, когда находишься в неведении. Особенно меня пугала мысль о том, что надо было каким-то образом себя представлять, чего я никогда не умела. Но тут встала Татьяна Олейникова и дивно прочла какое-то трогательное стихотворение. И добавила: «Так разве же это не поэзия?!»
И тут до меня дошло, что, во-первых, было прочитано моё стихотворение, а во-вторых, мне уже не надо ничего говорить.
То собрание было отчётно-выборным и сильно затянулось. Когда мы вышли на улицу, уже наступили февральские сумерки. Но благодаря фонарям и снегу, всё вокруг сверкало и искрилось. Я должна была ночевать у Наташи Дроздовой, уехать домой мне уже не удавалось. Но тут она вдруг сказала: пойдём к Зине, она приглашает, здесь недалеко.
Было как-то по-детски весело. Мы перебирались через сугробы, скользили по заледенелым дорожкам. Забрели в какой-то попутный магазин и купили самых простых продуктов, чтоб не идти с пустыми руками.
Дом Зины. Вообще-то это была квартира, но по ощущению — дом. Уютный дом хорошей хозяйки, которая всегда ждёт гостей. На столе уже стояли разные вкусности и соленья разных видов. Вновь приходящие гости добавляли к столу немного новых красок в виде красного вина, яблока или просто копчёной колбасы.
Все были в приподнятом настроении, что-то обсуждали, о чём-то спорили, но, по большому счёту, радовались встрече и общению. Нас было человек восемь.
Какое-то время я не могла влиться в беседу, потому что близко знала только Наташу Дроздову, остальные же были для меня, скорее, людьми из литературного музея — я читала их книги, но не общалась лично. Некоторых видела впервые.
Я смотрела по сторонам, несколько раз переходя из комнаты в комнату, курсируя с тарелками, и удивлялась, как может дом завораживать и разговаривать сам по себе.
На стенах висели фотографии, картины, вокруг стояли разные предметы из другого времени, и, казалось, за каждым из них — какая-то своя история. В доме было много книг, не новых, было заметно, что их многократно перечитывали, трогали, общались с ними.
Беседа за столом становилась всё оживлённей. Татьяна Олейникова читала стихи. Зина делилась воспоминаниями. И мне казалось, что я отчасти вижу то, о чём она говорит. Этот красивый темноволосый человек с портрета на стене, именно он хозяин этого дома. Поэт Александр Филатов. Казалось, что в какой-то момент он войдёт в эту комнату и присоединится к нашей беседе. Поэтому взгляд мой невольно скользил от портрета к дверному проёму.
«Поэт у нас всегда был один — Саша, а я — это даже не обсуждается», — сказала Зина совершенно спокойно. Между тем, я прекрасно знала, что передо мной не просто Зина, хозяйка, учитель, жена поэта... Она и сама поэт, член Союза писателей, сама умеет сказать точное веское слово, не любит фальши и всякой сентиментальности. И в тоже время — совершенно лишена тщеславия и желания говорить о себе. «Она всё время говорит о нём или о том, что с ним связано», — подумалось мне.
Это на самом деле удивительно — человека нет на свете почти тридцать лет, но его дом остаётся его домом, его жена его женой, книги, мебель, музыкальные инструменты тоже его. Что это? Великая тайна любви? Поэзии? Того и другого? Вся её жизнь проходит так, как будто он вышел, но вскоре вернётся, или работает в другой комнате, но, по сути, находится где-то рядом, живёт здесь в доме и все её поступки жены всегда перед ним. Возможно, она даже советуется с ним вслух или про себя, когда готовит обед. Или выверяет каждое слово своего стихотворения перед его смеющимся взглядом с множества фотографий по всему дому.
Возможно ли это в нашем мире, где всё так скоротечно и ненадёжно, так зыбко, переменчиво и неверно?..
Зина выходит проводить гостей на лестничную клетку. Мы по очереди обнимаем её и благодарим. Кто-то остаётся ночевать. И я понимаю, что в этом доме так было всегда — тепло, искренне, высоко в плане человеческих отношений, в отношении к слову.
Почему-то мне подумалось, что ей совершенно не подходит слово «вдова». Она — жена поэта Александра Филатова, потому что всю жизнь живёт в его присутствии.
2020
Публикуется по тексту, размещенному на странице Юлии Володарской в социальной сети «ВКонтакте» 22 января 2020 года
На страницу автора статьи
На страницу Зинаиды Филатовой
Марина Щенятская, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2022