ЛАРИСА ПОНОМАРЁВА

ЗА ГРАНЬЮ
Из книги: «Приснилась музыка» (1997)

*  *  *

Вырос на воле зелёненький клен,
Кто посадил тебя в поле пшеничном?
Может быть, ветер, чудак-ветрогон,
Был в настроенье шутливо-привычном.
Клен поливали дожди золотые,
И укрывали руками колосья,
Рос бы на славу, да люди чужие
Скоро придут на уборку и скосят.

— Знаешь, как здорово крону раскинуть,
Синего неба на зорьке испить,
К белой берёзке ветвями приникнуть,
И о любви по ночам говорить.
Как хороши эти гордые клены:
Великолепная дерзкая стать,
Словно гусары в мундирах зелёных,
Блещут на солнце крылатки-погоны.

— Лучше тебе и не знать...

1997


*  *  *

Никогда я не видела моря,
Снилось мне, что оно золотое,
Чайки падали с неба, как хлопья,
И купались в волнующей бездне.
А оно так светило и пело,
Белым звёздам прощальную песню,
И как будто волнами хотело
Прикоснуться, но звёзды исчезли...

1997





*  *  *

Вот, вот мои глаза,
Они горят, как звёзды, для тебя.
И страшно мне бывает оттого,
Что смотрят в зеркало,
А видят лишь его —
Единственного моего.

1997




*  *  *

Я тебя не потревожу, даже ветер
Никогда не донесёт мою печаль.
На лицо чужой холодный ветер
Мне накинул чёрную вуаль.

Ничему не рада, от разлуки
Боли в сердце больше, чем тепла,
И луной целованные руки
Никому звезда не отдала.

1997





*  *  *

Мне сегодня не спится — тоскливо,
Так бывает, когда одиноко,
Когда мысли не могут работать,
И расставить себя по порядку.
Громыхают часы, словно рельсы,
Всё пытаясь вернуть мне сознанье,
Только вряд ли они достучатся,
Когда просит душа непокоя.

1997




*  *  *

Голос мой твоя душа услышит,
Чувствуешь, как нежно ветер дышит.
Отзовётся пеньем птица-пересмешник.
Здравствуй, здравствуй, мой любимый грешник,
Помани...

На суровой нитке крестик бронзовый,
На могиле крест стоит берёзовый,
Вот и всё, что будет в памяти,
Остановишься у церкви, и на паперти
Помяни...

1997




*  *  *

Взять бы посох,
Снять уборы,
Облачить себя в холстину,
Положить в суму судьбину,
И уйти за косогоры.
Где трава в церковном хоре
Воспевает день грядущий,
И молитвою встречает
Убиенных и живущих,
Ноги росы мне омоют,
Облака залечат раны,
И от холода укроют
Белостанные туманы.

1997




*  *  *

Как иголка вышивала
Позолотой рукава!
Губы жарко целовала —
Разболелась голова.

Зельем ведьминым поила
Из волшебного котла,
Так ласкала и любила,
Что сожгла тебя дотла.

На метлу верхом присела
И развеяла золу.
Мне ворона песню пела
В сером пепле на колу.

До сих пор чернеют пальцы,
Да хмельная голова
В сени выбросила пяльцы,
А за ними рукава.

1997




ЗА  ГРАНЬЮ

              Я себя не берегу, а трачу.
              Что от бога — отдаю, не прячу...


1.

Мне нравится стоять у родника,
Когда вода прозрачная струится,
Когда так хочется приникнуть и напиться.
Я не спешу и мига жду, пока
Родник в поток не превратится.
Я не спешу до той поры, пока
Он зверю дикому позволит утолиться.
Моя душа успеет взять своё,
И всплеск воды уйдет в небытиё.


2.

А зверь бредёт, ленивый и довольный,
Не зная, что уже трубят рога,
Голодные борзые на ногах,
Несутся, обгоняя ветер вольный.
Ему ещё неведом страх.
Моя душа успеет взять своё,
Животный страх уйдет в небытиё.


3.

Мне нравится добычу догонять,
И убегать, чтобы дышали в спину.
Над пропастью, держась за паутину,
Не верить, что сорвёшься, и не знать,
Что прожил ты всего наполовину.


4.

Я всё взяла, что можно было взять,
Я в глубине была и трогала сознанье,
И поняла — страшнее нет созданья,
Чем человеческая страсть,
Съедающая всё до пустоты,
Сжигающая пламенем дракона,
Рождённая вне брака и закона
На ложе сына сатаны.


5.

Мне чертёнок кусочек хвоста,
Подарил, чтобы помнила ад,
И божился, что встретиться рад
В середине Большого поста.
Но меня переправили в рай,
Затворили за мной ворота,
Отобрали кусочек хвоста
И сказали: — По небу летай!


6.

Сменила третье место обитанья.
Не так уж плохо жить на облаках,
Крылатые заботливые отроки
Недалеки от миропониманья.
Летая вместе с ними, я
Дошла до истины, что — нет небытия,
И жизнь бери с собой, куда захочешь,
Предела нет за гранью дня и ночи...

1997




СОНЕТ

Вчера во сне ты приходил
Из темноты, из ниоткуда,
И на серебряное блюдо
Своё мне сердце положил.

Всё продолжая жить и биться,
Оно лежало предо мной,
И я, как жадная тигрица,
Его взяла своей рукой.

А ты стоял и улыбался,
Твой взор туманом застилался:
— Смотри, что я тебе отдал!

Сказал — и словно испарился,
Осталась в доме только я
И в пальцах мёртвая змея.

1997




*  *  *

Ляжет снег, усталая душа
Искоркой серебряной взметнётся,
И замрёт над белой пеленой
Кто-то очень близкий и родной,
А потом со звёздами сольётся.

1997




*  *  *

Увези меня, солнце,
На красной карете.
Подхлестни золотых лошадей,
Чтобы волосы гребнем
Причесывал ветер
У меня и у резвых коней.
Чтоб поводья звенели,
Как струны гитары
В беззаботных цыганских руках,
Чтобы мимо меня
Проплывали корсары
На своих кораблях-облаках.
Обгоняя в пути лебединые стаи,
Унесут меня кони туда,
Где земля голубая, трава золотая,
Где в хрустальных колодцах вода.
Увези меня, солнце,
На красной карете,
Увези, увези навсегда!

1997




*  *  *
                   С. Карнауховой

На закате розовые ветки,
Розовые волны у реки,
У плотины розовые сетки
На русалок ставят рыбаки.
Озорное солнце провожают
И на воду пристально глядят,
Только одного они не знают —
Что русалки в это время спят.

1997




СУДЬБА

Она и раньше здесь бывала,
На перекрёстке летних гроз,
Во время сна, во время грёз
С вершины молнии метала.

Она их бережно брала
Из рук вселенских, рук могучих —
Летела за стрелой стрела
И в барабаны били тучи.

А поражали стрелы те
Сердца огромных великанов,
Бесстрашных бьющихся титанов
На белокаменной плите.

Пигмеи прятались в норе
И ради маленькой утехи
Ходили утром на заре
Сбирать алмазные доспехи.

1997





АРМАГЕДДОН

Мрак сгущался над Вселенной,
Девы в поле выходили,
Руки к небу простирали,
И о помощи молили.
Обрезали серпом косы,
Агнцу в жертву приносили,
Плечи голы, ноги босы
Кровью алой оросили.
Но не слышал их посланец
И палил огнём нещадно.
В преисподней три исчадья
Взял с собою божий Агнец.
Но взмолились псы, и девам,
Девам в ноги приклонились,
Слез испили и взмолились:
— Не для нас такие жертвы.

1997




СОНЕТ  СОЛОВЬЮ

Как звуки флейты в тишине полночной,
Мелодией прозрачной, непорочной,
Вливаясь в глубину души моей
Звенит твой голос дивный, соловей.

И каждый гость таинственного леса
Замрёт на миг на самой сладкой ноте.
Разлейся в переливах, мой повеса!
Спой гимн любви красавице Природе.

Она поймёт, и шёпотом листвы,
И нежным взглядом девственной луны
За ночь такую отблагодарит.

Пой соловей, пока душа не спит,
Пока она летает в упоенье,
И как звезда в полуночи горит.

1997




ЗВЕЗДА

Она колдовскими очами
В небесную бездну глядит
И думает только ночами
И только во тьме говорит.

Разнеженно смотрит, печально,
С надеждой, тоскою и болью,
Как будто судьба изначально
Ей выбрала эту долю —

Загадочной быть и странной,
И явью, и сном, и мечтою,
Быть ночью родной и желанной,
А утром далёкой звездою.

1997




ЗАРЯ

Отцвела кудесница
Наигралась красками,
Голубыми глазками
Смотрят васильки.
Золотая лестница
С неба опускается,
В синеве купаются,
Кружат мотыльки.
Поднимаюсь медленно
На ступеньку первую,
Шаткую, неверную,
Пальцам горячо.
Опускают крылышки,
Крылышки хрустящие,
Мотыльки уставшие
На моё плечо.
Мне успеть бы к вечеру
Донести лиловые,
Жёлтые, багровые,
Синие мечты.
На небесном куполе
Расцветут, как во поле,
Зоревые, нежные,
Поздние цветы.

1997




*  *  *

Смуглые плечи заласканы ветром,
И зацелованы солнцем глаза,
Сладкой молочною негою щедро
Губы мои напоила роса.
Я не дышу, это дышат туманы,
Это не руки — реки рукава
Обняли остров, и запахом пряным
Воздух наполнился, лес и трава,
Всё растворяется в мареве зыбком
Вместе с домами, рекой и мостом,
Только блестящие белые рыбки
Темную даль рассекают хвостом.

1997





*  *  *

Раскололи свод раскаты грома,
Наступала вражеская рать,
А в небесных царственных хоромах
Ангелы собрались пировать.

Лился мёд на белые колени,
Проливался с неба во хмелю,
И метались крысы в исступленье
По разбитому грозою кораблю.

1997





*  *  *

Отпустил бы ты меня на волю —
От Жар-Птицы людям нет удачи,
Мне летать бы во широком поле,
А не слушать, как жалейка плачет.
Полонил обманом и лукавством,
Полюбил, да разве в этом счастье.
Ты не знаешь, что в небесном царстве
Нет любви...

1997




*  *  *

За околицей в десяти шагах
Во скиту живет молодой монах.
Ничего не ест, ничего не пьёт,
У окна сидит, да псалтырь поёт.
Песни слушают девки красные,
И глядят в глаза разнесчастные.

1997




*  *  *

Ты не слышал шелеста трав,
Ты оглох от раскатов грома,
Я бежала, подол подобрав,
В дом, где больше не было дома.
Я искала туда дорогу,
Как качели, земля качалась,
Что-то громко тебе кричала
Или просто молилась Богу.
Ты, быть может, ловил мои руки,
Или крепко стискивал зубы —
Я не знаю. Одни только звуки,
Только звуки дождя, как плети,
И тебя, и меня хлестали.
Отчего же, как малые дети,
Мы, не зная куда, бежали...

1997




*  *  *

Пьянея от душистой кашки,
Шептали губы странные слова,
Сжимали руки белые ромашки,
Пускала сок зеленая трава.

Как фея, радуга взошла,
И мир цветами одарила,
А я ее сияньем глаз,
Движеньем губ благодарила.

1997




*  *  *

А я вволю пью ключевой воды,
Сколько радости, столько и беды.
И не жалуюсь, и не жалую,
Бережет судьба меня, шалую.

1997

Источник: Лариса Пономарёва. «Приснилась музыка». Белгород. Издательский дом «Шаповалов». 1997. Стр. 35-61

Виталий Волобуев, 2015, подготовка и публикация