ТАТЬЯНА ОЛЕЙНИКОВА

ЧЁРНОЕ И БЕЛОЕ
Из книги «Провинциальный город» (2007)


АННА

Анна Григорьевна, Анна
Перстень снимает с левой.
Анна Григорьевна, Анна
Снимет венчальное с правой.
Анна Григорьевна, Анна
Крест золотой, крестильный,
Снимет безмолвно. И тихо
Глянет в его глаза.

Он на «зеро» поставит —
В чёрную пропасть кинет.
Это уже не перстни,
Это уже не жемчуг,
Это прошедшее время
Тихой струёй из горла,
Тонкого горла бессмертья
Льётся — и края нет...

Анна Григорьевна, Анна,
О, терпеливая Анна,
Ждёт, не дождётся Анна,
С ночи и до утра...
...Вздрогнул. Душа устала.
Вспомнил. И обернулся.
Всё это в прошлом, Анна,
Прядку седую спрячь.

2000

ЧЁРНОЕ И БЕЛОЕ

Вчера вечером
Мы говорили:
— Чёрное!
А утром уже
Мы говорим:
— Белое.

«Снега нет», —
Сегодня уже
Зачёркивать.
«Снег идёт!..» —
Чёрным писать
По белому.

1964




*   *   *    

Так живу, будто час подошёл
Распрощаться навеки с тобою,
Жизнь моя. Ты стелила не шёлк
Мне под ноги. Ты стала тропою
Каменистой, крутой на подъём.
Ты была и провалом, и кручей…
Так живу, будто стала могучей
Я сама в ожиданье своём
И паденья, и взлёта, и славы,
И тебя, золотая строка!
Так живу, будто встали века
За спиной, словно Гость небывалый…

1981




ВЕСНА

...Взорвётся день последний мартабря
Лучом алмазным луж и подворотен.
Адреналин вскипел, и ты не против...
      Влюбиться, чтобы не кипело зря

Жизнь непрерывно движется по кругу
В страну любви по имени Весна
И  напрягают слух слова: супруга,
      Вторая половина и жена.

Но услаждает иже с ним не только —
Ведь с ней тебе не разговор вести! —
Любовь младая, девочка, плутовка.
      Ей имя — муза, Господи прости!..

2000




*   *   *     

Как запел он!..
А сам — некрасивый…
Серый весь —
Воробьиная стать…
Рядом с ней,
Утомлённой, счастливой, —
Разве смел он —
Не заблистать?!

Как запахли
В ночи маттиолы,
Лепестки
Расправляя свои!..
Это тихое чудо
Земною
Красотою
Благослови!..

1976




О ГОЛУБОЙ КРОВИ

Пишется карандашом,
Плачется потом — слезами...

Что — зубами, что — ножом,
Всё равно!.. Потом узнаю —

Горяча ли? — Вопреки
Всем гаданьям и наветам...

Жилами моей руки
Поспешу к тебе с ответом.

Тех, кто в этом мире жил,
Не обманет смерть слепая.

... Реки голубые — жил...
Ну, а кровь — не голубая!..

1987




ОСЕНЬ

Ах, эта осень! Осень эта...
Так далека уже от лета,
Близка к зиме она.
Уже недолго до мороза.
Пока же грязь, дожди и проза
Уныния и сна.

И всё, что было, — позабыто.
Посуда чайная разбита.
Несчастья ж — без конца...
И нет желания и мочи,
Чтоб языком любви морочить
И души, и сердца.

По небу стынь ползёт и тучи.
И нет по осени могучей,
И нету злей пока
Тех слов, что в душу,
В пух и в перья...
Всё это — образы, поверья
Родного языка.

1997




СЫНУ, НАЧАВШЕМУ ПИСАТЬ СТИХИ

Сыночек, не пей
      той полынной, той чёрной воды,
      к которой когда-то и я
      наклонилась,
      сгорая от жажды!..
Сыночек мой, жизнь не стоит.
      но она и не стоит беды,
      единожды выпитой, многажды
      и не однажды.
Не стоит идти в этот морок,
      в тот плен и болесть,
      не стоит бросаться, —
      не падай, не пачкай коленей!..
Ведь столько у жизни
      веселий и радостей есть...
      не пей из копытца
      загубленного поколенья!..
Сыночек, ты — брат мой
      по крови, —
      но только — меньшой...
Я — матерь твоя,
      но по жизни тебе я — сестрица.
      я телом прикрою тебя
      и прикрою душой, —
      чтоб хоть бы в тебе
      злой судьбе моей —
      не повториться!..

1987




*    *    *

Два женских ремесла:
Растить детей, любить —
По жизни пронесла —
Иначе и не быть!

Другое ремесло —
Заветное — несу
Смятенье рифм и слов
На казнь, на жизнь, на суд!..

До гробовой, до той,
Когда — последний взгляд,
Когда — последний и вздох,
Но — глядь! — ещё болят!

Ещё не отошли!
Ещё не отцвели! —
Поют, поют мои
Седые соловьи...

1977




НЕМОТА

Ни слова — до-сказать.
Ни слова — до-любить.
Ни звука — до-кричать-ся
До тебя. И — жить!
И петь! Чтобы словам
И звукам — небеса...
И жить! — чтобы трава
Навеки и леса!..
Ни ветра — тишина.
Ни капли — всё — огонь!
Так и пойду одна
С протянутой рукой:
Дай слово — до-сказать!
Дай силы — до-терпеть! —
Сухи мои глаза,
Но дай ещё — до-петь...
У каждой песни свой
И небосклон, и свет.
Когда попросишь:
— Спой!
Лишь немота — в ответ...

1987




*    *    *

Кровью и болью клянусь,
И судьбой, и любовью своей.
Всё ль срифмовалось?..
А мне и не важно,
А мне и без разницы!.. —
Только бы всё прижилось
На могиле моей.
Да! Чтоб ещё
По утрам прилетал соловей...
Жизнь продолжается,
Жизнь не кончается,
Солнышком дразнится.

Я не ушла.
Просто, кончив земные дела,
Я перешла
Через ту неземную ограду.
Снова живу.
Но пишу у другого стола.
Видимо, я — без него —
Ничего б не смогла...
Вечным лишь стало перо. —
Это Божья награда.

1995




ОТЧАЯНИЕ

Что просить у судьбы?
Что молить, что вымаливать?
Не чер-та!
Тишина. Тишина —
Это время моё истекло...

Что за крик за окном? —
Посмотрю
Это кружатся кречеты,
Птицы чёрные кружатся,
Перьями бьют о стекло.

Что за бред наяву?!
Ведь в стекле
Я себя не заметила:
Отражаются стол,
И настольная лампа, и свет...

Только где же я, Господи? —
Я же пока ещё смертная!
Неужели душе моей
И покаяния нет?

1983




ИРОНИЧЕСКОЕ
                                А. В. М.

...Когда забыто всё, перезабыто,
Разбито всё и сожжено когда
И уползла последняя вода
Из твоего разбитого корыта, —
Ищи тогда пропавшие следы,
Первопричину бед своих ищи ты...
Но только у воды не жди защиты, —
Поскольку — мало! — на Земле воды...

1970




*   *   *

«Что я Гекубе? И что мне Гекуба?..»
Что — клясть судьбу, что — воспевать любовь?
...Коль целовать — так целовала в губы,
Коль жизнь прожить — была сама собой...

Что осень мне? И что — истома лета?
Что мне заря? И что мне ночи мгла?
Слезой дождя я кану в землю эту.
Я Божьей искрой всё-таки была.

Что мне слова? — Их я в ночи кричала?
Что немоты холодная игла? —
Мать-мачеха меня не привечала.
Крапива душу и колени жгла.

Что мне двуликий тополь серебристый?
Что клёна золочёная ладонь? —
Блестит река вдали. Я вижу пристань.
И лодочник уже манит седой.

Что мне снега и что мне лист весенний?
Что мне с того, что лягу в перегной? —
От воскресенья и до воскресенья
Жду воскрешенья в жизни неземной.

1995




*   *   *

Я пытаюсь ещё
      говорить на родном языке.
Я слова выбираю —
      как жемчуг, в горсти их держу.
На суровую нить нанижу,
      узелок завяжу.
И они отразятся
      в спокойной и чистой реке.

И услышат их шёпот
      трава, и земля, и вода.
И увидит их небо
      с глубокой своей высоты.
И, быть может, Господь разрешит
      мне оставить следы
На российских снегах,
      на родимой земле навсегда.

И, быть может,
      меня не забудут цветы и трава.
И, быть может,
      ещё пригодится суровая нить,
Чтобы жемчуг речной
      продолжали в песке находить,
Чтоб меня поминали снегами
      в канун Покрова.

1997




*   *   *

Потеряли слова чистоту
И гармонию звуков,
Потеряла река глубину
И крылатые ивы,
Потерял направление ветер
И стал ураганом,
И земля потеряла
И звуки, и реки, и ветер...
Кто за это в ответе?..

1991




ПОЭТ

Надменно и чуть величаво
Пройдёт, не заденет плечом…
Подайте поэту на славу! —
Хоть слава ему нипочём.

Ни горе его не научит,
Ни беды, что носит с собой…
Что слава ему!.. Если мучит
Его неземная любовь.

Он между землёю и между
Лучом, что его ослепил…
Подайте поэту надежду, —
Что будет он вечно любим!

Пройдёт он по этому свету
Не в двери, а в души стучась
С одной только верой, что где-то
Кому-то он нужен сейчас…

Но слева забудут. А справа
С усмешкой взглянут на него…
Любите поэта. А слава
Найдёт после смерти его.

1992




*   *   *

Без уюта, без приюта
Жизнь моя, мой дорогой…
В этой жизни почему-то
Не знавала я другой.

Видно, так мне начертала
На роду моём судьба.
Чтоб в дому моём свистала
Во три пальца голытьба.

Чтобы ложь и чтобы правда
Горло мне петлёй свели,
Чтобы от родного брата
Все дороги увели…

Стало в жизни этой горько
От предчувствия конца. —
Что скажу я на пригорке
Над могилою отца?..

1987




ЛИРИЧЕСКИЕ ГЕРОИ

...Такая, видимо,
У меня судьба...
Такая же,
Как и у всех поэтов...
Я лирической героиней
В шутку называю себя,
Боль свою рассказываю, —
Исповедуюсь перед всем светом.

Ну что же!.. И эта роль —
Как любая роль, —
Ничем не хуже роли
Женщины обыкновенной...
Но вот ты, мой любимый,
Мой лирический герой,
Объяснись ей в любви,
Стань перед ней на колени!..

И в стихах своих,
Описывая ея,
Ей отдаю
Все страданья свои, и муки. —
И героиня лирическая моя
Подаёт мне помощь,
Вытаскивает
Из одиночества и разлуки.
Ну, что поделать?
Коли идёшь, — так в путь!
Пусть этот путь будет
И широк и длинен...
...А ты, мой лирический герой,
Всё-таки героем будь.
Я ещё и не то придумаю
Для тебя и моей
Лирической героини!..

Я позволю тебе
Кинуться к ней,
Припасть к руке,
Умереть от любви,
От нежности и разлуки,
И воскреснуть, когда её
Увидишь вдруг вдалеке,
И воспарить над миром
От этой сладостной муки...

В жизни этой
Какая мера меня спасёт?
Какие слова ещё
Мне эта жизнь подскажет?
Так пусть же хоть ей,
Героине моей, повезёт,
Пусть хоть она выговорится,
И будет счастливою даже!..
...А ты, мой прекрасный,
Мой лирический герой,
Я прошу тебя, в этой жизни
Всё принимай на веру.
Встань хоть ты
За героиню мою горой.
И обидчиков ея
Хоть разок, —
Но вызови к барьеру...

...Но вот что странно...
И с этим согласна я, —
Хотя в этом никто,
Совершенно никто
Не повинен:
Уйду я из жизни когда-то,
Но переживут меня
Мои дорогие —
Мой ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ
И моя ЛИРИЧЕСКАЯ ГЕРОИНЯ.

1987




В МАСТЕРСКОЙ ХУДОЖНИКА

                               С. А. Е.

Мгновенное счастье —
      Плечом прикоснуться к плечу.
Весёлая радость —
      Ладони коснулась ладонь!
О, как ты прекрасен,
      Огонь, засветивший свечу!
О, как ты любим,
      Обжигающий душу огонь!

У каждого праздника встречи
      Да здравствем — мы!
Да здравствует труд,
      И огонь вдохновенья, и свет,
И вечная музыка,
      Что выводила из тьмы,
И ты, чьё молчанье
      Всегда получала в ответ.

1987




«ЧУДИЩЕ ОБЛО, СТОЗЕВНО, СТОГЛАВО...»

                        Т. Зульфикарову

Столица-Русь,
столица-рысь, столица,
стоглаза, стоязыка и лаяй...
И ветра не поймать во чреве жара,
и славы не найти по переулкам,
по гулким улицам,
по улицам немым,
немытым, немощёным, некрещёным
окрест столицы Родины моей...

Поэт, скажи, куда теперь идти?
Во сне твоём
всё будут сниться, сниться
слова твои, не пойманные птицы...

А пойманные будут сладкогласно
пить, пить небес
янтарные зарницы
и будут снова сниться, сниться, сниться
синицы, что в подкрыльях журавлиных,
синицы в необъятных небесах,
что улетают, тают, не даются
поймать себя
в громовых тучах чёрных...

И журавлей, клокочущих гортанно,
и чёрных воронов, и чёрных воронят,
и сов слепых
в лучах стосветных солнца,
что над столицей будут литься, литься,
как листья, опадающие в осень,
несчётно — миллионы, миллиарды...
Во сне, во сне, —
во снах твоих,
поэт...

2002




ПУШКИН

1.

Белый свет, белый снег
Под полозьями голубеет.
Кони жаркие мчатся —
Да так — не сойти б с ума!..
А дорога была задумана
На тот берег
И для жизни задумана
Вечность сама.

Ах, какая красивая женщина
Живёт рядом!
А во взоре её дразнящем
Что-то тяжкое есть...
Под её,
Под святым,
Под косящим, —
Под ведьминым — взглядом
И Николай Павлович
Быть почитал
За честь.

Белый снег, белый снег,
Белый, белый...
Буря мглою
На синие очи легла.
Буря взвыла над ним,
Цыганкой запела
И шатром распустила
Два алых крыла.

...Пред Наталией Николаевной
Все расступились. В ожидании чуда
Святую дали свечу.
— Александр! Александр!
Пушкин мой милый!..
— А, Наташа!..
Морошки, Наташа, хочу...
Эта боль...
Умереть не даёт спокойно! —
Серебряной ложечкой —
Наташа —
Морошку к губам.

— Мама! Матушка!.. —
Надежда Осиповна — с иконы...
Смуглой ручкою манит...
Прекрасная Ганнибал...

Ах, как ласково матушка
На сына взглянула!

— Скоро ль? —
Спрашивает...
— Скоро... —
Обещает врач.
— Пушкин! Пушкин! —
Наташа к руке прильнула.
— Встань, Наташа,
Встань, дитя,
Встань, голубка.
Не плачь...

...Честь по чести
Всё выслушал генерал. —
В Отделенье Третьем
Жандармы
На диво юрки...

Так
В Российской
Великой Империи
Умирал
Тридцатисемилетний придворный
Камер-юнкер.


2.

Не дожила
Арина Родионовна.
Не дожила, —
чтоб глаза закрыть,
чтоб к руке припасть,
чтоб в слезах пропасть —
видно, не успеть...

Но по снегу, по вьюге
к могиле она дошла —
не глаза закрыть,
не к руке припасть,
не в слезах пропасть —
отпевальную спеть:

Александр, ты мой
Батюшка,
Свет Сергеевич!
Не рожоное моё дитятко,
Да выношенное...
Не зальёт вода
Пламя жаркого,
Не затушит слеза
Горя горького...
Ох, зачем
На снега твои белые,
Госпожа моя,
Русь великая,
Покатилась —
Ягодкой алою,
Жаркой каплею —
Кровинка моя?!

1973




ОДНОКУРСНИКАМ

                       М. В., Ю. К., А. К.

…Молодые! Молодые!..
Молодые…
А пока
наши головы седые
приближались к сорока, —
новые пришли.

Их тоже
молодыми нарекли.
Где вы, други мои?..
Боже!
Наши годы истекли.

Где вы?
Что вы?
Этим летом
может, встретимся? —

А там —
уступите путь поэтам,
Тем,
что — следом, по пятам!..

Что потеряно?
Что — корчимся?
Что — страшнее, чем тоска?..
Мишка, Юрка, Сашка!
Кончилась
нашей юности
Москва…

1987




ПОЛЁТ

Как в омут — с обрыва!
      И слышно:
           «А кто там летит?»
Такого,
      конечно, никто
           никому не желает...
Но где там! —
      Душа моя, видно,
           и вправду болит.
До света
      всю ночь напролёт
           в поднебесье летает.
И правда! —
      С какою чертовскою силой,
           с надеждой какой? —
Навряд ли
      успею схватиться
           за землю рукою!.. —
Кружило меня
      и тянуло
           с тяжёлой тоской
Страшило
      лишь то, что душа
           не находит покоя...
А может быть,
      это и есть
           мой приют и причал?..
И прожито всё?
      и Старуха
           уже за плечами?! —
...Ах, свет мой! —
      Ты слышишь?
           Вдали уж петух прокричал.
А вслед за —
      горластым —
           мои соловьи замолчали...

1987




*   *   *    

И душа
Наклонилась над телом:
— Что тебе?
— Ни рубля, гроша
Не отдам за тебя… —
Улетела.
И уже
Не вернётся душа.

И с тех пор
Одиноко и глухо.
Запрокинув лицо
В небеса,
Тело ждет,
Чтоб сверкнула коса, —
Чтоб закончилась
Смертная мука.

…Нет, не будет тебе
Ни земли,
Ни небес, ни воды,
Ни предела…
То в мозгу твоём
Змеи сплели
Два проклятия:
«Слово и Дело»…
...И уже
Перед самим концом —
Ты глядишь
В небеса равнодушно…
И следишь,
Как, сверкая пыльцой,
Тело бабочки
Выплюнет душу.

1987




*   *   *
                      В. Устинову

Пить на вокзале горькое вино,
Пить на вокзале зелено вино,
Вторые сутки друга провожая.

И всем на этом свете всё равно,
И мне на этом свете всё равно, —
Чужие все мне. Всем и я чужая.

Но за другим столом сидит одна,
Что захмелела, — но не от вина —
От двух борщей,  что люди не доели.

В её глазах мне истина видна:
Идёт-бредёт последняя война, —
Нам не дожить до будущей недели.

...И станет мир не низок, не высок,
Мы будем пить через соломку сок,
Чужую жизнь высасывать из сплетен.

Уже не стонет, не болит висок.
На мир глядим сквозь щёлку меж досок,
Не ощущая нового столетья.

1995




*   *   *
                      Д. Лысенко

...и если раньше я витала
меж небом где-то и травой,

и если раньше я мечтала —
стать путеводною тропой,

и если раньше под ногами
не чувствовала я земли,

и если раньше мне врагами
грозиться боги не могли,

и если раньше меж друзьями
кружилась я за кругом круг,

и если раньше я не знала,
как одиноки все вокруг...

и если...

1986






Татьяна Олейникова, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016