ВИТАЛИЙ ВОЛОБУЕВ

ДОЖДЬ ИДЁТ И Я ИДУ
Из книги «Песня жаворонка» (1983)



*  *  *

Успеть бы только дом построить,
Берёзку возле посадить,
Любимый взгляд не проворонить,
И к другу старому сходить.
Успеть своё засеять поле,
Смолоть отцовское зерно
И хлеб испечь...

А грянет ночь,
Последний раз вздохнуть на воле.

1980

*  *  *
                  С. Анохину

Мой добрый друг, тебя ли я не слушал,
Тебе ли не завидовал всерьёз,
А сколько мною выстрадано чуши,
А сколько мной пустых пролито слёз!
Но мир велик, его просторы святы,
Его душа поэзией жива,
А мы опять хотим его упрятать
В простые до обидного слова.
И я не бог, и ты, прости, не гений,
Но разве это право нам даёт
Отдать себя унынию и лени?
Пусть не всегда душа у нас поёт,
Но верю я – ты не оставил музу,
Твоя печаль – недолгая печаль,
Твоей души скопившемуся грузу
Придёт пора свеченье излучать.
И ты споёшь, я буду молча слушать
И буду вновь завидовать, а ты
Раскроешь мне встревоженную душу,
Что наконец дождалась высоты.

1980



*  *  *
                      Т.

Не говори мне это слово,
Сегодня хоть не говори,
Пусть ночи той не будет снова,
Но пусть во мне она горит.

Пусть не свеча, фитиль от свечки,
Пускай не пламя, уголек,
Случайно вынутый из печки,
Нарочно брошенный на лёд.

Ты помолчи, ну хоть немножко
На волю слово не пускай,
Холодной лунною дорожкой
Мир не дели на два куска.

1980



*  *  *

Я ли тебя не любил, не лелеял,
Я ли тобою не полнил стихи,
Кто же тебе стал родней и милее,
Кто же простил тебе наши грехи?

Будет ещё и другая отрада,
Будет ещё упоительней пыл,
Только не будет мне лучшей награды,
Чтобы тебя навсегда позабыл.

Это — как шрам на лице человечьем,
Шрам — то ли гордость, а может быть стыд.
Так вот и я твоим взглядом отмечен
Даже и после того, как забыт.

1980



*  *  *

Ножом по сердцу полоснула
Тугая сдержанная боль, —
Машина рядом тормознула,
А я подумал — за тобой.

Подумал — всё, чем жил, что чаял
Я в этой жизни обрести,
Такая бежевая «Чайка»
Однажды может увезти.

Однажды, вечер будет тихим,
Возможно, звёзды выйдут в тьму,
Я встрепенусь, увижу вихорь
И всё, растерянный, пойму.

1980



*  *  *
                      Т.

Сказать бы тебе: хорошая,
Сказать бы тебе: любимая,
Сказать бы: я так соскучился,
С ума без тебя сходил.

А вот прихожу растерянный,
Цветы приношу очень скромные,
Шепчу осторожно: — Здравствуйте,
Случайно тут рядом был...

1980



ЭТА РАКИТА

Эта ракита
Развесила кудри
Над водой,
Над зелёной ряской,
Над шумным камышом,
Над гнездом ремеза,
Над зарослями осоки.

Эта ракита
Пригорнула к себе
Мою деревню,
Мою речку,
Мое поле,
Мою любимую
И меня.

1979



КАРЬЕР НОЧЬЮ

На краю карьера мы стояли,
Всё смотрели вдаль и в глубину,
А на дне его огни мерцали,
Шли машины-крошечки по  дну.
А над нами звёзды рассыпались,
Неподвижно-яркие во мгле,
Только мы смотрели, как рождались
Звёзды в развороченной земле.
Мы такого сроду не видали,
Вы поверьте слову моему,
Чтобы люди звёзды добывали,
И везли, и сыпали во тьму.

1981



*  *  *

Теперь, когда бегут минуты,
Что приведут меня к тебе,
Я не живу — плыву как будто
Против течения, и бег
Минут недолгих так беспечен,
И так их стук неумолим,
Что чудится — так буду встречен,
Что всё простится нам двоим.

1981



*  *  *

И птица белая летала,
И воздух синим был огнём,
И сердце тайно трепетало,
И счастье отражалось в нём.
Когда туманы только снились,
Цветов метели не мели,
Мы не боялись, не таились
Друг другу сети не плели.
И вот пришла с огнём и цветом
Шальная, жадная весна,
Мы столько думали об этом,
Что нас врасплох взяла она.
И ничего нам не осталось,
И ничего не родилось,
И птица в небе затерялась,
Что нашей крышею звалось.

1982



*  *  *

Запахнет однажды ольхой и осокой,
Затихнет к рассвету за речкой гармонь,
Я выйду под утро к раките высокой
И буду смотреть, как восходит огонь,
Я буду смотреть на продрогшее поле,
Я буду глазами блуждать по лесам,
И думать о том, что не будет мне воли,
Покуда у ног серебрится роса.
Я знаю: роса, и рассвет, и осока —
Они не удержат, коль буду бежать,
И всё-таки чем-то родимым, особым,
Неведомым чем-то, но будут держать.
Я знаю, я это в душе уже слышу —
Мне важное что-то придётся решать.
И это непросто, что к небу я вышел
Ольхой, и осокой, и солнцем дышать.

1980



*  *  *

То ли мир так весело устроен,
То ли что-то понято не так,
Говорят, что я неладно скроен,
Говорят, душа моя сквозняк.
Верно всё, от слова и до слова,
Но бывает — ляжешь на траву,
И вопрос уколет душу снова:
Для чего я всё-таки живу?
И зачем я голову ломаю,
Иногда и сам себе смешон,
А трава молчит, не понимая,
Для нее вопрос давно решён.

1974



*  *  *

Дождь идёт, и я иду,
Сочиняю на ходу.
Капли прыгают в руке,
В каждой капле — по строке!

1975



*  *  *

Яблоки у яблони
Разные, иные:
Светятся зелёные,
Прячутся гнилые.

Поиграют с яблоней
Ветры удалые —
Сыплются зелёные,
Держатся гнилые.

1979



*  *  *

Знаю —
Было всё неверно,
Необдуманно, старо:
Вечер тот у старой вербы,
Ночь над сонною горой.

Знаю —
Это не простилось,
Не забылось, не сбылось,
С той горы звезда скатилась,
Небо пламенем взялось.

1979



*  *  *

Протекла у дома крыша,
Замочило потолок,
Протекло и то, что выше —
Небо вдоль и поперёк.

И течёт, ручьями льётся
Слёзно-чистая вода,
Бьёт родник, и мне сдаётся —
Не иссякнет никогда.

Протекла у неба крыша,
Замочило небосвод.
Пусть земля дождём подышит,
Пополощет жадный рот.

1979



*  *  *

Никогда не повторится
Уходящая заря,
Солнце снова загорится
Только в каплях янтаря,
Что текли — и вдруг застыли,
Как слезинки на щеке,
Как стихи — словами были,
А теперь — строка к строке!

1978



*  *  *

Ответ был скуп,
Рассвет был ясен,
Звенел кузнечик на лугу,
У неба край уже был красен,
Дремало лето на стогу.

И шёл я прочь,
Дорога длилась,
И колея в рассвет вела.
А там, где ночь ещё таилась,
Кого-то женщина звала.

1979



*  *  *

Эх, отпели мои соловьи,
Задушевные птахи мои,
Зазвучали мотивы иные.
Чем я жив, чем измучен я ныне,
Чем оторван от милой земли?
Разбежались по небу рассветы,
Растащили счастливое лето,
Эх, отпели мои соловьи,
Задушевные птахи мои,
Разлетелись по белому свету.

Видно песнями жил я одними,
Что без песен я значу отныне?

1979



*  *  *
                    В. С.

Не верю даже —
Всё промчалось,
Как лето, мимо пронеслось,
Когда-то трудно начиналось,
Наверно, и не началось.

Теперь стоишь, под ветром зябнешь,
А мне не жаль тебя одну,
Когда-то думал — просто дразнишь,
Когда-то звал тебя в родню.

И вот подходит электричка,
Увозит снова нас, да врозь,
Тебя под зонтиком привычным,
Меня, промокшего насквозь.

А за окном бегут берёзы,
Продрогшие, но тем белей,
Текут по стёклам чьи-то слёзы,
И мне ничуть не веселей.

1979



*  *  *

Губы твои, как весенние ласточки,
В душу весну принесли,
И под глазами случайные складочки
Вдруг отчего-то легли.

Счастье моё, непростое, несладкое,
Что ж ты забыло меня?
Вечер, а я всё сижу над тетрадкою,
Строчки, как стружку гоня.

Вижу: влюблённые сели на лавочку,
Видно, гасить надо свет.
Губы твои, как весенние ласточки,
Осенью ласточек нет.

1979



*  *  *

И вижу я единственно возможной
Свою судьбу в дороге полевой,
Да в васильке в канаве придорожной,
Да в чьей-то песне там, над головой.
И не зима судьбы моей хозяйка,
Не белой вьюги злая карусель,
А васильки, да тихих копен стайка,
Да из лугов пахучая постель.
И я судьбы такой не променяю
На жизнь иную, в духоте столиц,
Здесь каждую травинку понимаю
И вижу небо в зеркале криниц.
И вижу лишь единственно возможной
Свою судьбу в дороге полевой,
Да в васильке в канаве придорожной,
Да в чьей-то песне там, над головой.

1980



*  *  *

Снова с мыслями собрался,
А не пишется, —
Словно на гору взобрался,
И не дышится...

1979



*  *  *
                    В. С.

А я тебя за всё прощаю,
Всё знаю и за всё люблю,
Наш мир ничуть не упрощаю,
О прошлом вовсе не скорблю.
А я тебя не обвиняю,
Что ты свернула с полпути,
Но я любви не изменяю,
За это ты меня прости.
Могли б и мы остаться прочно
В той полосе везучих дней,
Когда бы жизнь была попроще,
Когда б любовь была сильней.

1979



*  *  *

Уходишь ты, сама того не ведая,
Уходишь, неосознанно любя.
Не удержу, и не пойду по следу,
И много позже не найду тебя.

Я не найду ни лучше, и ни хуже,
И не напиться мне из родника,
Уже дрожат осенним страхом лужи,
Уже ледком подёрнута строка.

1979



*  *  *

Постели мне на диване,
Много места не займу,
Я пришёл к тебе незваным,
Сам не знаю, почему.

Ты сегодня не прогонишь,
Только больно поглядишь,
Поругаешь непогоду
Да напротив посидишь.

За окном снежище валит,
Вот и кончились дожди.
Постели мне на диване,
Завтра рано пробуди.

1979



*  *  *

Однажды, осенью наверно,
Ты вздрогнешь, выронишь шитьё,
Привычно свалишь всё на нервы,
На беспокойное житьё.
Раздвинешь шторы, глянешь в окна,
А там такой знакомый дождь,
И кто-то на скамейке мокнет,
Ты выбежишь и подойдёшь.
Нет, то не я, продрогший буду,
Да и к чему такая блажь?
Ты спросишь — «кто, за что, откуда?»
И зонтик старенький отдашь.
И долго будешь возвращаться,
В себя не сразу приходя,
И не пытаясь догадаться
Кого спасла ты от дождя.

1979


Источник: В. Волобуев. Песня жаворонка. Стихи. Воронеж, Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1983. Стр. 20-39

«Ни одной чужой души...» Стр.  3-19
«Пророчество» Стр. 40-61

PDF-вариант книги




Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016