ДАРИНА САИТОВА

ПОЗВОЛЬ ТЕБЕ ПРИСНИТЬСЯ


* * *

Это было всем, но ничем не стало.
Растеклось по будням водою талой,
Упорхнуло в утро чужими снами,
Словно приключилось совсем не с нами.

Некого ни править, ни виноватить.
Тесно оказалось в одной кровати.
И немудрено, ведь туда набились
Эмоциональная нестабильность,
Гордость и мечты о большом и дальнем.

Сэкономив воздух на «до свиданья»,
Мы навстречу счастью среди июля
Разошлись и даже не обернулись.

Растеклось былое за каплей капля.
Я не знаю, где ты, не знаю, как я.
Только в водном танце ты всё такой же —
Солнечный, неистовый, гладкокожий.

Это было всем. Правда, было ль это?
Но порой с дождём в середине лета
Что-то проливается на ресницы —
Снится.
Снится.
Снится.


* * *

Зима в окне незрячем, и всё вокруг продрогло,
И каждую тропинку позёмка замела.
А ты опять маячишь у моего порога —
Не испугали, видно, ни снег, ни леса мгла.

На этот раз я, впрочем, не слишком беспокоюсь:
Пусть братья снова в шахте (как ни крути — не плюс),
Мне не забыть ни гребень, ни драгоценный пояс.
Неужто ты решила, что и теперь куплюсь?

Конечно, как всегда ты предстала в новой форме.
Признаюсь, любопытно, чем нынче соблазнишь?
Корзиной яблок? Знаешь, меня вообще-то кормят.
Шагала бы ты, что ли, на поиск новых ниш.

На титул самой-самой отнюдь не претендую,
Готовлю, шью, стираю да с пташками пою.
А как тебя представлю, от зависти худую,
Пронзает тотчас жалость грудь пышную мою.

Ведь ты вполне красива (и не стара к тому же!),
Имеешь власть и деньги — о чём ещё мечтать?
Ступай обратно в замок, пекись о добром муже,
А не среди деревьев шатайся, яко тать.

Похоже, ты готова мне плод засунуть в глотку.
Увы, твои успехи вновь сводятся к нулю.
Из этих яблок выйдет отличная шарлотка,
Которую тебе же я с радостью скормлю.


* * *

Не выходит себя любимую сдать в утиль никак:
Рановато, твердят. И, спрятавшись в чёрный снуд,
Я вдоль снов брожу, пока выстрелы из будильника
В пену дней меня не швырнут.

Все дивятся вокруг, мол, май без пяти, ну что же ты?
Возрождайся из пепла! Будто тебе впервой.
А мне кажется, всё хорошее прежде прожито —
Посиди, помяни, повой.

И синицей в руках забъётся моментов тыщица,
Журавлём пролетит апрель — ни черта не тот.
Но я верю, я жду — когда-нибудь да отыщется
От уныния антидот.

Апатической меланхолией одержимая,
Ей шепчу: «Ждёшь ресурсов с силами? Вот те, трать.
Только я тебя, точно демона в лампу джиннову,
Упакую в свою тетрадь».


* * *

Когда рассудок разъедает быт, порыв паниковать останови, ведь
Глотнёшь немного злобы рыбьим ртом — и, кажется, уже опять в строю.
То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть?
Ну, у меня есть шанс. Всё дело в том, что ненавидеть я не устаю.

А стоит перепрыгнуть край листа, почудится: сейчас с концами сгину.
Останутся лишь сироты-слова и замысел — непонятый изгой.
По-бредбэревски боль моя проста: проснувшись, наступаю я на мину.
Успею снова склеиться едва, как день стремится перетечь в другой.

Попробуй вдохновенье удержи! Да где же раздобыть такую смелость,
Чтоб, над былым ни мига не скорбя, с безжалостным грядущим рваться в бой,
Когда не знаешь даже падежи? О, только бы однажды мне сумелось
Сменить «виню во всём (кого?) себя» на «счастлива быть (кем?) самой собой».


* * *

Случай сводит нас — алгоритм уже не нов —
Мы расходимся, ночь на кухне проговорив.
У тебя ко мне — ничего, кроме пары снов.
У меня к тебе — ничего, кроме горстки рифм.

Сны не вещие, ты из памяти их сотри.
Даже Фрейд подтвердит: они не о том совсем.
Рифмы где-то с неделю будут саднить внутри,
И прольются на лист, что прежде был пуст и нем.

Дорисую на нём набор характерных черт
Наших долгих бесед — весну, полумрак, печаль.
Аккуратно поставлю точку, вложу в конверт
И отправлю тебе. Получишь — не отвечай.


* * *

Героини романов Остин
Обитают в других веках,
Не корнают башку со злости,
Не страдают о дураках,

В разговорах — ни слова дряни
(Знают толк языках в шести!),
Не звонят никому по пьяни
И не тают от «ну прости»,

Ждут, когда их супруг разденет,
В полумраке шелка измяв,
Сестры Дэшвуд, милашки Беннет,
А пока — никаких забав.

И, хотя не такие цели
Им закладывали maman,
Все б они просто офигели,
Прочитав обо мне роман.


* * *

Ты спишь? А я вот нет. Уж извини,
Морфей меня балует реже прочих.
Стремительно несутся мимо дни
И еле-еле волочатся ночи.

Напрасно под калейдоскопом фраз,
Событий, взглядов, лиц, другого хлама
Пытаются они за разом раз
Из памяти стереть тебя упрямо.

Пусть лишь мечтать приходится о сне
В борьбе с жестоким сумерек удушьем —
Ты слышишься, ты чувствуешься мне:
Смех, запах, даже тон твой простодушный.

И все ж любовь, пожалуй, нам не враг.
Не окрылила? Да ведь мы не птицы.
Ты спишь? А я вот нет, и раз уж так,
Не обессудь, позволь тебе присниться.


* * *

«Давай друзьями останемся» —
Шикарнейшая из фраз.
В ней есть великое таинство,
Доступное лишь для нас,

Прекрасней цветка настурции,
Пикантнее, чем имбирь.
Давай не покинем Турции,
Хотя за окном Сибирь?

Продолжим-ка быть енотами,
Хоть вышли из обезьян.
Наполнена фальши нотами,
Беседа претит друзьям?..

Дождливого утра небо ли
Излечит души ожог?
Мы ими ни разу не были —
Останемся же, дружок.


2021

Публикуется по авторской рукописи

Вернуться на страницу автора

Дарина Саитова, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2021