АЛЕКСАНДР ФИЛАТОВ

ВСЁ ИМЕНЕМ ТВОИМ ЗОВЁТСЯ...
Н. Савейкова. Имя твоё. Стихи. Центрально-Черноземное книжное издательство. Воронеж, 1983

Стихи Натальи Савейковой недостаточно известны широкому кругу белгородских читателей. Редкие публикации в газетах не давали основания для рассуждений над сильными и слабыми сторонами творчества молодой поэтессы. И вот, наконец-то, появилась ее первая поэтическая книжка «Имя твое», изданная в Воронеже.

В ней около полусотни стихов, объединенных общим настроением, тонкостью наблюдений, мягкостью и лиричностью. По существу, от первой и до последней строки сборника автор крепко удерживает нити внутреннего повествования, отчего стихи не кажутся разрозненными, а некоторая фрагментарность одних словно бы находит свое начало и продолжение в стихах других.

Именно поэтому читателю предстоит поиск своеобразного «ключика», который позволит проникнуть в тайники сборника, пока что наметанного архитектором-любителем, хотя и талантливым. Просматривается же этот «ключик» в стихотворении
«Гончарный круг»:

Смотрю на прошлое,
Как мать глядит на сына, —
большой и непутевый да ведь свой,
А будущее — круг гончарный, глина
под быстрой и старательной рукой.
Душа летит, свободная, как птица...
Вот если б руки были так легки!
И кажется: чуть-чуть, и все случится,
И выйдет чистый звук из-под руки.

Ассоциативные начала, вероятно, давшие толчок стихотворению, немедленно отступают на второй план, как только прорисовка прошлого и будущего заканчивается неожиданным явлением звука. Макеты разрушаются, словно карточные домики, остается выстраданное «летящей душой», «сотворенное старательной рукой» на абстрактное нечто, но всепроникающее звучание людского созидания — труда кузнеца и гончара, пахаря и поэта. «Проверять» на чистоту звука обнаженную глину, застывшее стекло, слово и даже окраску было необходимым атрибутом истинного мастера.

По всей видимости, поэтому в сборнике образ Звука рассматривается сквозь призму внутренних переживаний. «Легких перьев свист», «весны стремительные звуки», «прощальная песня дождей», «сердца стук» и т. д. — все это элементы одного порядка, пока еще тяжеловесно, а порой — вслепую, втиснутые автором в фундамент собственного здания гармонии.

Понимает ли сама поэтесса, какую сложную задачу поставила перед собой? Безусловно.

В тени деревьев щелкает скворец,
Две ветки над дорогою склонились.
И кажется,
Начало и конец
Всего, что есть, во мне соединились.
А лес стоит, как будущие дети,
Всех наших предков движимая рать —
Дано лишь миг всё знать о целом свете
И вечность, чтоб осколки собирать.

Никаких иллюзий относительно собственного «я» — один миг познания стоит целой жизни с ее бессрочным поиском. Жестко, жестоко, но никакого самообольщения. Так бескомпромиссно может рассуждать человек исключительно порядочный. И это качество приобретает двойную цену потому, что речь идет о молодой поэтессе, становление которой едва начинается. Не искус, а вера в добро и разум определяют ее лирические опыты:

Всему свой путь и свой черёд...
И то, что не произойдёт.
Неисполнимостью измучит.
Но сердце верить не разучит.

Локальные всплески философского размышления о смысле жизни происходят не от абстрактного созерцания, а скорее —    от житья повседневного. Вот почему «душистый хлеб», «родная земля», «шумная новостройка» органически вписываются не фоном, а колоритными реалиями бытия:

...И этот голос непокоя
С моей земли неразделим,
Как берег с быстрою рекою.
Как вечность —
С именем твоим.
.         (Стихотворение «Русь»).

С именем Родины связаны и такие стихи, как «К портрету», «Окраина», «Не на мякине — на душистом хлебе...», «Стройка» и др. Однако они не представляют особой. цельности и ценности, потому что не несут в себе глубинных открытий, штриховка их, мягко говоря, ординарна, эмоциональное биение едва ощутимо.

Н. Савейкова по профессии библиотекарь. Уже это само по себе должно было бы выработать в ней строгое отношение к слову. И даже не к литературному, а к поэтическому. Талантливо выписанные стихи подразумевают в себе многослойные пласты, требующие глубинного прочтения, зачастую между строчек. Табу, наложенное поэзией на избитую лексику, — закон для любого стихотворца. К сожалению, неопытность не позволила Н. Савейковой избежать мертвых штампов и виньеточных украшений в целом ряде строк, строф и даже стихотворений:

Я не стала ни добрей, ни строже,
Так же одного тебя люблю.
Только что-то новое тревожит
Душу суматошную мою...

Ни единой деформации, ни единого внутреннего шепотка — все банально, стереотипно, все — мимо... И самое обидное то, что соседствуют эти «вроде стихи» со стихами истинными.

Бесспорно, Н. Савейкова в начале пути, на котором ее подстерегает вечность, «чтоб осколки собирать» и только «миг все знать о целом свете». И это несмотря на то, что новая, еще почти никому не известная рукопись стихов говорит о ее поэтической возмужалости, своеобразном таланте видеть, чувствовать и сопереживать.

А. ФИЛАТОВ,
член Союза писателей СССР.

Источник: газета «Ленинская смена» от 18 октября 1983 года

На страницу Натальи Савейковой

На страницу Александра Филатова

Виталий Волобуев, сканирование оригинала, подготовка и публикация, 2024