НИКИТА РАКИТЯНСКИЙ

Родился в 1992 году в Липецкой области в городе Елец. Окончил НИУ БелГУ, имеет степень бакалавра журналистики и магистра права. Работает сотрудником пресс-службы Белгородского областного суда. Всегда интересовался пограничными состояниями, философией экзистенциализма, экстремальной литературой и маргинальным искусством. Собирает информацию о неизвестных поэтах-современниках. В дальнейшем планирует заняться самиздатом. С Николаем Давыдовым была попытка создания альманаха маргинальной поэзии «МенингитЪ».

ДАВАЙ ПОБОЛТАЕМ О ГЛАВНОМ


*  *  *

Не поднимай глаза на небо,
Там всё равно бетонный смог.
Нуждается в кусочке хлеба,
Слепой бездомный полубог.
А я иду, пинаю лужи,
Капризной выдалась зима,
И мне давно никто не нужен,
По мне всё нужное — тюрьма.
Смотрю не вдаль — себе под ноги,
А грязные кристаллы брызг,
Летят и водят хороводы,
Спускаясь в сточных водах вниз.
И им заранее известно,
Чем кончится их праздный путь,
Они сольются в бесконечность,
По лабиринтам сточных труб.
А человечья в том природа —
Идти и думать о своём,
Ругать свой дом, ругать погоду,
Ругать тот грязный водоём,
В котором соберутся капли,
Утопнет скучная зима,
Вернутся аисты и цапли
В свои забытые дома.

МУХИ

Мухи относятся к жизни лучше, чем люди.
Мухи счастливы объедкам на блюде.
Мухи вовсе не дураки, —
Мухи никогда не едят с руки.
О, эти хитрые твари — мухи, —
Шныряют повсюду и что-то вынюхивают.
Врезаются в окна и даже в стены, —
Это единственные их проблемы.
Следят своими чудо-глазами,
За ними, за нами и даже за вами
Мухи намного лучше людей, —
Никого не учат, немного добрей,
Не убивают себе подобных,
Маленькой бомбочкой мегатонной.
Мухи летают, жужжат и смеются
Мухи — венец всех эволюций
Мухи прекрасны!
О, хитрые твари!
Приятно участвовать,
В их карнавале.

Эти маленькие серые черти
побольше нас знают о жизни и смерти.



ЦАРЬ ЦАРЕЙ

Да, я тот злобный сукин сын,
Кричите дети, плачьте, тёти,
Беги испуганный кретин,
Я буду жечь, ломать и портить.
Мои стеклянные глаза,
Источник всей вселенской злобы.
Я варвар, я вандал, я похоть,
Пущу под нож любого бога.
Я пробовал всех ваших дев,
Я разорил все ваши храмы,
Залил мочою ваш посев
И ядом смазал ваши раны.
Я приходил в ваш общий дом,
И вёл себя я там, как в хлеве,
А вы ходили на поклон, —
Молили слёзно вы о хлебе,
А я смеялся, корча рот,
Отлил себе себя из меди,
Вы положили меня в гроб.
Настало время, мой наследник,
Теперь тебе пора ломать,
Смеяться, мучить, пачкать, гадить,
Настало время убивать.
Зачатки зла в газах маячат,
И совращают всех детей,
Тебя приветствуют больные,
Слезами, кровью матерей.
В твоих глазах холодный иней.

Ты в окружении теней,
И цель теперь твоя —
Погибель.

О, Царь царей! —
Поёт Вергилий.



*  *  *

Она гуляла
С его собакою
В фантасмагории
Домов игорных
Каталы вторили,
Пинку под дых,
И в жарких оргиях,
Вверяли новые
Инсинуации
Для неживых.

Кварталы таяли
Под гнётом зелени
Скрывая золото,
Своих домов.
Они вне времени,
Устало сеяли,
Уют для племени
Голодных ртов.

Билборды маялись
Рекламной плесенью,
Являя грусть
Модельных лиц.
Она шагала
Вперёд по улице.
Её глаза
Смотрели вниз.

Каналы плакали
Весенней слякотью,
Летали бабочки
У трупов птиц.
Она гуляла
с его собакою —
Лохматым шпицем,
По кличке — Принц.



ЕСЕНИНСКАЯ БЕРЁЗА

Белый город,
С бледными лицами,
Закутки усеяны шприцами.
Наша доблестная полиция
Поощряет самоубийства.

Околесица и несуразица:
Все кругом совокупляются,
Жрут и дразнятся.

И как не поддаться
На провокации?
Показать средний палец?
Начать скитаться?
И свалить к китайцам,
На заводик, где делают спайсы.

Белый город,
Северная столица,
Корчится, суетится
Гастарбайтерская Москва,
У поэтов здесь бледные лица,
И отсутствуют тормоза.

Города сотрясают грозы,
Города убьёт суета!
Плачет есенинская берёза,
Ей не видать никогда,
как любуются ею голубые глаза.

Плачет поэт Есенин,
ропщет на небеса.
смотрит, как гибнет гений.

В Русской деревне
Остановилось время.



ПОСЛУШАНЬЕ УБИЙЦЫ

Искусственные катаклизмы
Рождают мысли капризные,
Их переводят в числа
Новоявленные фашисты.

Это немыслимо —
Сделаться нигилистом,
Под звуки выстрелов.
Под взглядом пристальным
Этих авантюристов
Человек становится крысой,
Хоть и был чистым.

Хоть и был честным, —
Добро упирается в средства.
Не хочешь бедствовать?
Стоит раздеться.
Слышишь, девственница,
Продай своё детство!

Совершенствуй,
Свои навыки пыток,
Среди бетонных плит,
И кухонных плиток.

Дай залп по стенам больницы,
Без возмущенья в лице,
Прими послушанье убийцы,
И жертвы, в самом конце.



*  *  *

Не жури жюри
За живой их жир,
Глаза протри,
Жилец квартир.
Жара, как жаба
Будет петь,
Как любит баба,
Не пряник — плеть.
Приходит смерть.
Оркестр, туш!
Грязь растекается,
Как тушь.
Умрёт зима,
Давай под душ.
Вот первый дождь —
Спаситель душ,
Приносит чушь
И хмурость дней,
Топи снега
Поля полей,
Взорвётся день,
Как малахит,
Собой деревья озарит,
Сквозь грязный чёрный перегной,
Полезет зелень вслед за мной.

Бедняк-святой,
Пройдёт босой,
Трава покроется росой.



*  *  *

Этот город молил о дожде.
Этот город устал кипеть,
Иногда, пряча улицы в темноте,
Он прятал чью-нибудь смерть.
Иногда раздавался свинг,
Племя топталось в такт:
Гул от заводов-машин,
Сменялся лаем собак.
Он вышел на улицу в шесть
Прежде сломались часы,
Одетый в овечью шерсть;
И в светло-синие джинсы.
Он вышел, оставив бардак,
Взяв с собой, всё что есть.
Обжитый старый чердак,
Завернул с собой его честь.
Чердак оставил себе,
Весь его нажитый хлам.
Теперь стоял в темноте,
Словно заброшенный храм.
Он взял с собой пустоту,
Ещё не увиденных мест —
Проект неготовых текстур,
И покинул грязный подъезд.
Покинул и старый двор,
Предварительно закурив,
Где-то ангельский хор,
Запел всем известный мотив.
Покинул знакомый район:
Улицы расползлись,
Противным, вонючим угрём,
За собой оставляя слизь.
Зачёркнутый города знак,
Был давно позади
День спускался во мрак,
Ночь зажигала огни…



*  *  *

Урны полны свободы,
Над ними бетонные сваи.
Я умираю с природой,
Родного грязного края.

Кошки слоняются всюду,
За ними плетутся собаки.
Им, как и собственно людям,
Удобно устраивать драки.



*  *  *

Этой ночью случилась оргия —
Тонконогий фонарь ослеп,
Темноту озарила молния,
И ударила в старый склеп.

Пространство с изящной грацией,
Пронзил оглушающий звук,
И отдался в ноги вибрацией,
Слился с дрожанием рук.

Этой ночью случилась оргия,
Человечество вышло в свет —
Их конечности стали потными,
Среди них затерялся поэт.

Он смотрел глазами усталыми,
На парад оголтелых теней,
Ночь дрожала от вакханалии,
Над толпой похотливых людей.

Он смотрел, как небо обрызгано
Позолотой мерцающих звёзд,
Человечество плакало с визгом
В перегаре, в дыму папирос.

Он смотрел, как звезда усталая,
Словно сгоревшая нить
Из вакуума неба, вольфрамовая,
Сорвалась, перестала светить.

А толпа занималась насилием,
В её руки попала ночь,
Ей перерезали сухожилия,
И отправили прочь.

Этой ночью случилась оргия
Как всегда в эти праздные дни,
Где-то запела скорая,
Зажигая свои огни.

Этой ночью поэт повесился
Высунув чёрный язык,
Отражение белого месяца
Напоминало клык.



*  *  *

Биоробот, биомусор,
Посмотри, судьба рассудит, —
Болен спидом или флюсом,
Или сам вершитель судеб.
Сам смотри за своим домом,
Наведи скорей порядок,
Это мне давно знакомо —
Я жилец бетонных арок,
Синих улиц и проспектов,
Стройных рощ многоэтажек,
Каждых сущих сантиметров,
Где живу, хожу и гажу.
Постарайся быть потише,
Не старайся вовсе лучше,
Избежишь набитых шишек,
Если так захочет случай.
Будешь здесь, пиши на стенах,
В книге жалоб, предложений,
А чернила в твоих венах,
Даже в семяизверженьях,
В твоих мыслях и походке,
На краю всех представлений,
Хотя лучше выпей водки,
И проспи всю зиму, гений.



*  *  *

Пески пустыни
Давно остыли
Хмельной Богине
Сулит погибель
Её обитель
Обетованна
Сырая ванна
Вино и пальмы
Пустая карма
Усталой гнили
Пропали силы
Кристаллом соли
Куском могилы
Полётом моли
Её убили
Её родные
Текучей кровью
Земным покроем
И чужеродным
Унылым горем
Устала морем
Распалась градом
Кому-то надо
Ползучим гадом
Вселять надежды
И строить стены
Твоей измены
И нашей скверны
Песок безбрежный
Осыпал нежно
Больные раны
В цветах Афгана
Я спрятал тело
Своей богини
Пески пустыни
Давно остыли
Они не знали
Что мы пропали
Цветочным соком
В фактуре марли



ВАВИЛОНСКАЯ БЛУДНИЦА

Угости меня собою,
Вавилонская блудница.
Всходит солнце над рекою,
Дай собою насладиться.

Вавилонская блудница,
Мы тобой как Тигр с Евфратом,
Дай собою насладится,
Предадимся мы разврату.

Вавилонская блудница,
В душу мне пустила корни,
Я не вглядываюсь в лица,
Маюсь в половой истоме.

Вавилонская блудница,
Солнце только лишь в зените,
Не дождусь я ночи-птицы,
Чтоб свершился наш коитус.

Вавилонская блудница —
Ты наездница дракона,
Семь голов и львицы лица,
И на каждой по короне.

Ты дитя пророков хилых,
Кровь чья для тебя водица.
Она бьётся в моих жилах,
Вавилонская блудница!

Ты испей моей свободы,
Укради мою невинность,
Я покорный и не гордый,
Чувствую необходимость,

В твоих ласках и лобзаньях,
Вавилонская блудница, —
Ты родилась в предсказаньях,
Коим завещали сбыться.

Вавилонская блудница
Я люблю твои просторы
Улицы, мосты, границы
Кабаки, притоны. Город!
Ты прекрасен словно шлюха!

Ночью раздвигает ноги,
Вавилонская блудница —
Снова мне плюёт за ворот,
Моя грязная столица!



ПОЛОВИНКА

О любви говорят стихами,
О любви говорят молчаньем,
О любви говорят слезами,
О любви говорят дыханьем.

От любви сердце бьется быстрее,
От любви к земле клонит тело,
От любви всё намного милее,
От любви исчезают потери.

Для любви мы всего лишь крупинки,
Для любви не нужно расчета.
Знаешь, ты моя половинка,
Только не знаю, какая по счёту.



*  *  *

Глаза поджигали звёзды,
Как сигарету «Крикет»,
Сливались в трубу морозы,
И очень хотелось выпить.
А я сидел на кровати,
В клубах оголтелого дыма,
Который шептал мне: — Хватит
Калечить своих любимых!



*  *  *

Весна, хватит уже!
Весна вымокла лужами,
Не добродушной стужею,
Коричневыми снегами,
Мокрыми этикетками под ногами.

Весна, ну что за погода?
Это полный отстой!
Я как подводная лодка,
Нахожусь под водой.

Вода меня топит,
Вода меня душит.
Весна, послушай —
Хватит уже!

И ветер пространно утюжит
Промокших до нитки людей.
Я смотрю, и мне всё хуже…

А проказник апрель
Наполняет лужи,
Полоскает замёрзший день.

Весна, давай уже,
Включай обогреватель!
Нам очень нужно тепло,
Апрель, мой приятель
Погрей,
Если не тяжело.



*  *  *

Русская рулетка со смертью!
Мы не спим ночами —
Это чувство подобно ветру,
А потом тебя выключает.
Твои чаяния
Разбиваются
О ледорубы печали,
Не замечаешь
Как приходит отчаяние.

А местные парни с района,
Копошатся, как муравьи.
Сбежать бы из дома,
Пока ночь зажигает огни,
А я в комнате,
В ожидании комы,
С комом в горле
Прикованный,
Как покойник.

Порог-подоконник
Мне не дает покоя,
Я ведь затворник —
А в комнате нету горя!
Гореть, подавиться смыслом,
Помилуй меня Пречистый,
Мне не хватает моря,
На вечность бы в нём зависнуть.

Тошнотворно
Притворство
Просто,
Придушу гордость!
Повешу на гвоздь,
Увижу звёзды,
И вновь
Ринусь в пропасть —
В себя,
Насквозь...



ПРОКЛЯТЬЕ ДУРАКОВ

Метались тихо ангелы
Над головой людей,
Пикировали-падали
На плоскость площадей.

Смотрели тихо голуби
На крышах кабаков,
Как светлые их поступи,
Скользят сквозь грязь снегов.

Притихло человечество
В известной суете,
Маньяки не калечили
Детишек в темноте.

Девчонки простодушные
Смотрели скромно вниз,
Наркотики не глючили,
Не видно было крыс.

И солнце на мгновение,
Застыло в небесах,
Не слышалось гниение
Не видно слёз в глазах,

Остановились копоти
От грубых грязных труб,
Пропали даже похоти
Парней и их подруг.

Реклама истеричная
Свой заглушила крик,
Всё стало вдруг приличнее,
Гул города вдруг стих.

Убогие и бедные
Вдруг ровней стали всем,
Их лица стали светлые,
Как будто без проблем.

Взлетали снова ангелы,
Сквозь гущу облаков,
И начиналось заново
Проклятье дураков...



*  *  *

Человек подобен лучу:
Есть начало, но нет конца
Ты говори — я помолчу
Тяжесть слов — это тяжесть свинца.

Куда лучше было бы петь,
Прорывая сквозь связки звук,
Ты мне спой, я буду смотреть
На движение твоих губ.

Твои мысли как плавленый воск
Он стекает от сердца огня,
Твоим телом орудует мозг,
Это он ругает меня.

Человек подобен лучу,
Даже в бездну проникнет свет,
Я всего лишь сказать хочу,
Что мы смотрим парад планет.

Я бы спел тебе, если б мог,
Тогда бы ты всё поняла.
Ядовитый словесный смог —
Укрывает наши дела.

Я бы спел тебе, если б смог:
«Человек подобен лучу»
Но на это способен лишь Бог,
Поэтому я молчу.



*  *  *

В супермаркетах глаза ищут окна,
Глаза упираются в камеры,
Толпа перекатывается потоком,
Пересекая диаметры
Торговых точек.

Тянет моющим средством
И пряностями,
Пестрящие упаковки
Укрывают всякие гадости,
Которые хватают с прилавков
С особой жадностью покупатели.

В этой давке
Я слышу плач чьей-то матери.
Она всхлипывает, и сквозь слёзы
Говорит, что потеряла сына.
Люди принимают сопереживающие позы,
Кто-то вовсе проходит мимо.
Я наблюдаю за ситуацией,
Приходит полиция,
С особой важностью, даже с грацией
Вглядывается в лица.

Расспрашивают заплаканную женщину,
Она в истерике что-то бормочет,
Какой-то пацан получает затрещину
От папы за то, что хохочет.
Полиция просит видеозаписи
Проходит в комнату вмести с охраной
Прохожие вслед им зарятся,
Успокаивают бедную маму.

Полиция усматривает на видео,
Что мальчишку в зелёной куртке,
За руку уводит видный
Мужчина в кожаном полушубке.



ГОРОД ПРОСЫПАЕТСЯ

Город просыпается воем сирен,
То ли скорая, то ли менты.
Я разговариваю на языке стен,
С тротуарною плиткой на «ты».

Город тешит каждую ночь:
Кровью, зрелищем, хлебом.
Город умрёт, и ему не помочь,
Под кипенно-белым небом.

Мы с вами закроем ему глаза,
И убежим восвояси,
Тучи рассеются и небеса
Солнечным светом раскрасят
Наш новый дом,
Наш новый мир,
Наш новый порядок.

Мы убежим из душных квартир,
И будет краток,
И беззаботен наш век.



*  *  *

Дети болели и ныли
Ночное серое небо
плевалось хлопьями снега.

Где-то свернула налево
Снежная Королева.

Герда забила на Кая,
В линолеум залипая.

Братались Авель и Каин
В грязи городских окраин.

Легионеры полиций
Кривили сытые лица.

А прокуратора Рима,
Венчали на пост херувимы.

Арахна плела свои сети,
В них зависали дети.

Храм своих бледных лиц,
Им создать завещал Нарцисс.

Их поджидал Анубис,
Скитаясь по змеям улиц.

Он топтал бетонную кладку,
Разбрасывая закладки.

Дети болели и ныли,
В их сердце закрался иней.

Они не смотрели на звёзды,
Мечтать уже было поздно.



ПРЕДЕЛЫ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Отдадим свою жизнь
В руки случаю.
Я помучаюсь и помучаю,
Полюблю кого-нибудь первым,
Подыграю натянутым нервом,
Подыщу себе новые травмы
И составы целебной травы.
Невменяемый месяц багряный
Освещает живые кусты.
И какие нам строить планы,
И какие вершить дела,
Наша жизнь очень плавно
Надевает на нас удила.

Гений в геенне огненной
Медленно курит опиум,
Боги внушают утопию,
Боги его не трогают,
Боги вкушают амброзию, —
Земля покрывается проседью,
Люди сыплют угрозами,
И задаются вопросами.
Земля содрогается грозами,
Гений витает в космосе,
Гений забыл о логосе.



*  *  *

Июнь — убийца всех надежд,
И режет вены цвет зелёный,
Я посмотрю на твой подъезд,
Услышу стоны.

Июнь — обитель потных лиц,
И не волнуется прохожий
В потоке дивных ягодиц
Лишиться кожи.

Июнь — на запах дохлый кот
И нервы ночи на пределе,
А я смотрю  наоборот,
На то, что мы с тобой хотели.
Не лезет и кусочек в рот,
Примерно с той недели.
Я танцевал фокстрот
С твоею тенью.



*  *  *

Ленивое семя
Не прорастёт
Весной —
Оно потерянно,
Гниёт под луной,
Гниёт и под солнцем —
Не оставляет потомства.

Знаете, это так просто:
Всегда быть в действии,
Несмотря на последствия,
Если содействовать
Причине и следствию,
Наступит блаженство.

Грунт прорывает росток —
Ты совершенствуешься,
Чувствуешь в себе прок,
На тебе появляется плод.
Плод раскрывается семенами:
Так протекает и жизнь между нами.

Отцы обзаводятся сыновьями,
Поэты стихами,
Солнце радует нас лучами.
Лентяи!
Не поздно начать сначала
И оттолкнуть корабли от причала
Дерзайте!



*  *  *

Мне не идет улыбаться!
Касаются тонкими пальцами
Цветочной пыльцы
Солнечные лучи.
Солнце по небу скитается,
Прячется робко  в ночи
В эти моменты мне нравится
Писать при огарке свечи.
Замечать,
Как тетрадь
Изменяется под гнётом
Аннексии слов.
Всякое в мире случается
Только пропала любовь!
Где ты?
Ищу тебя чувствами,
На что мне тогда искусство?
Всё это так грустно!
Но чудеса
Всё же случаются.
И мне это нравится!
Снова касаются
Тонкими пальцами
Цветочной пыльцы
Солнечные лучи...



*  *  *

Когда тебя гнетёт и подбрасывает
Не выплёскивай страстно,
Скорчившись в гримасе,
Свои инсинуации.
А лучше отдайся
Волне страсти,
Что рвёт тебя на части
Записывай,
И не пугайся.

Поговори с собою вслух,
Как самый лучший друг
Себе советуй,
Прислушивайся к песне ветра,
И как играют дети,
Как на всей планете
Мерцают блики света.

Всё для тебя поёт
Ноктюрны,
Выбрасывай окурок в урну,
Закончи свой отрывок текста,
Перечитай его опять.
И доведи до совершенства
Поставь три точки
И закрой тетрадь...
Блаженствуй!



*  *  *

Давай поболтаем о главном.
Зажжём по четыре свечки –
Спустимся к тихой речке,
Слушать, как джемят сверчки.

Их оголтелое пенье
Напомнит чёрные блюзы.
С ритм-секцией — сердцебиеньем
Моей огнеглазой музы.



Публикуется по авторской рукописи (в сокращении)




Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016