ПОЛИНА ЖАНДАРМОВА

Родилась 15 августа 1990 года в Белгороде. Любит сказки, хорошую музыку и кошек-сфинксов. По профессии химик, но в душе человек вечного творчества. Лауреат фестивалей «Оскольская лира» (2016) и «Нежегольская тропа» (2016).


СИЮМИНУТНОЕ
Длинные строчки о сиюминутных мгновениях

ПОЛЫННОЕ

откусило небо луны кусок —
половину ровно, ни дать, ни взять.
ты сверлом вгрызался ко мне в висок,
изгоняя мыслей бессвязных рать.
ты смотрел-гляделся-манил меня.
и качался бешено мир вокруг.
и горели звёзды как от огня
и ломался верно тот самый сук.
и полынь горчила в мое окно,
и сверчки трещали наперебой.
мне казалось — вечность, давным давно
мир убит, раздавлен, пленён тобой.
от окна бежали ошмётки снов,
отражаясь в блеске полночных рос.
мне казалось где-то, под смех слонов,
разомкнулся гордый Уроборос,
а меня замкнуло! заклини-ло
на тебя, тебе и на прочих те…
ты — фантом. ты — призрак. ты — НЛО.
ты — луна, что в небовом животе.
ты — холодный ветер на склоне дня.
ты — прибой, ты — солнце, ты — шёпот звёзд,
что горят как будто бы от огня.
ты — ответ. ты — главный немой вопрос.
ты! как будто сразу из всех щелей,
всех пещер, отверстий — ты вездесущ!
ты — тот бег безумных, но ярких дней.
ты! опутал, словно коварный плющ
этот мир. заполнил и раздавил.
в паутине. в коконе. и в плену.
ты собою, слышишь, заполонил —
не прорвать безумную пелену.
и твержу молитвой из мига в миг.
повторяю, слышишь, одни слова,
словно дзэн внезапно меня настиг —
просветленье встретила голова:
«ты — фантом! ты — призрак! ты — НЛО» —
я твержу во мраке под смех и вой,
но полынь смеется в мое окно,
а сверчки стрекочут наперебой.



РЫЦАРСКОЕ

На исходе алого солнца-дня
Ядовитым плющом прорастай в меня
Под холодный шёпот и ветра смех.
Я — давно остывший пустой доспех.
Я — давно забытый стальной кумир,
А вокруг лишь красный закатный мир.
А вокруг лишь серость-моя-зола
От надежд. И пепел-седая-мгла.
Я один.
Во мраке.
В ночи.
Твержу —
Проведи скорее же ту межу,
Ту границу, линию, рубикон —
Я тобой в закате убит-пленён.
Я тобой опутан, овит тобой.
Каждый день мне холод-пустынный-зной.
Каждый день мне серость-немой-закат.
Ты мой яд.
Мой крест.
Ты — мой рай и ад.
Я стою доспехом с начала дней.
Я молю:
— Убей же меня! Убей!
Без тебя мне жизни нет.
Нет!
Прости…
Прорасти
плющом в меня
Про-
рас-
ти…



ЯСНОВИДЕЛЬНОЕ

я видел Бога. Он звал меня.
и вороного за мной коня
манил суровый и хмурый взгляд.
я видел Бога.
я видел ад:
вокруг растаявших воск-свечей
плясали ровно сто пять чертей,
а сто шестой улыбался мне,
на вороного верхом спине.
шептали свечи, что я на дне
и чёрный вился вокруг огонь
и в нём сгорали и я, и конь,
но видел Бога.
Ему внимал.
не замечая тот адский бал,
не замечая красы коня,
во взгляде хмуром искал себя.
но находил всё из раза в раз
лишь блеск печальных и чёрных глаз.
в них — обречённость, по кругу бег.
и, забывая, кто человек,
а кто уставший от бега конь,
на гриву я положил ладонь.
и мы шагнули вперёд вдвоём.
объяты верой, слепым огнём
и блеском нового солнца дня.
я вел безмолвно с собой коня.
и понимал:
в этом сон-бреду.
себя веду я.
себя веду.



ТЕРНОВОЕ

я верю в тебя и в себя. беспрестанно верю.
судьба перед носом захлопнет с размаху двери
и в том громогласном хлопке содрогнётся небо?
я верю в тебя и в себя. беспредельно. слепо.
я верю. как в кольца великого Уробороса.
как в сказки, в снегурочку, в деда её Мороза.
как в солнечный свет, сиянье луны овала.
как в Маркса и Энгельса силу труда Капитала.
да. верю я. в нас. бесконечно и без-мятежно.
ты там, далеко. в окруженье забот безбрежных
ты там. просто там. в круговерти проблем бескрайних,
задумчивых лиц — прохожих, чужих, случайных.
но, видно, не хватит нам силы всей капитализма —
пророчат нам рок, да беды, сулят катаклизмы.
весь мир против нас. не светит лазурный берег.,
но верю. [такая наивная] просто верю
в тебя и в себя.
даже если по краю света
пройти суждено — я пройду, написав заветы,
тельца разобью, и знаки, и катастрофы.
дойду с этой верой.
дойду.
на свою
Голгофу.

ты встретишь меня. непременно.
и
там
по новой.
наденешь
[предсказано было]
венец
терновый…



УЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Узнавай меня. В безумии чужих страстей.
В хороводе странных, пылью пропахших дней.
И в чернильном мраке чьих-то чужих ночей.
Узнавай как в самый первый [ты помнишь?] раз.

Узнавай. В присевшем голубе на карниз
И в листе, что лихо с клёна сорвался вниз.
И в дожде, что третий день льёт опять на бис.
Узнавай сквозь каждый в завтра ушедший час.

И ищи меня. Как будто руно ищи.
Страсти, дни и клёны, голуби и дожди
Пусть проходят мимо. Время наш враг и щит.
Лишь оно поможет, снова замкнув кольцо.

По следам от бледно-жёлтого фонаря.
Ты меня найдёшь, ни слова не говоря.
На исходе тридцать первого сентября
Ты узнаешь, приглядевшись, моё лицо.

И как будто Прокуратор, за руку взяв,
Поведёшь меня под шелест увядших трав
По дороге. И не важно, кто будет прав.
Это всё мирское. Лишнее. Не для нас.

И не нужно будет слов ни тебе, ни мне.
Мы пойдём к ехидно-старой седой луне.
Не печалясь о грядущем с рассветом дне.
Не сплетаясь паутиной безликих фраз.

Помолчим. Пускай мечтают за нас сердца.
И во имя сына, духа, ещё отца
Не узнаем мы возмездия и конца.
И найдём ворота в древний забытый край.

А пока гремит бездушная суета
Ты уже «не тот», а я всё еще «не та».
И тропа фонарная, как и вчера пуста.
Календарь — три: ноль.
Сентябрь, но…
Уз— на— вай…



МУРАШКОВОЕ

я. истерична. порою глупа.
слишком наивна и слишком уж «слишком».
я. до тебя так спокойно жила
вечно раскрытой, исчитанной книжкой.
ты. появился. ворвался. пришёл.
новым затмением старых знакомых.
ты. мой мираж-наваждение-шок.
ты. нарушение всяких законов
логики. смысла. и прочего, что
разумом высшим так часто зовётся.
ты. как разряд. электрический ток.
ты. моё странное, личное солнце.
я. ненормальная. логике — нет.
розы — уволь. предпочту им ромашки.
часто с Земфирой встречаю рассвет.
кофе люблю. и простые мурашки.
ты. так галантен. так вежлив. учтив.
самый, пожалуй, из самых-и-самых.
ты так красив [боже] как. ты. красив.
рыцарь, сошедший, из песен из старых.
рядом — принцесс бесконечный парад,
каждая из — всех милее и краше.
спрос на тебя. ты у них нарасхват.
даришь мне.
странной.
сто десять мурашек.



УТРЕННЕЕ

Проснёмся утром, я поставлю чайник,
Насыплю сахар в кружки (безмятежно),
Вернусь — ты у порога...
— Мне начальник
звонил, бежать пора.
— Ну да,конечно...

А как же чай? Всего лишь две минуты! —
Ты головой качнёшь, не соглашаясь:
— Ну... не скучай... к восьми, наверно,буду...
И ты уйдёшь туда, где жизнь большая.

Тебя обняв, метель победно взвоет.
Я, по привычке, вновь тебя прощаю.
А на столе, с рисунком Древней Трои
Ненужная, большая кружка с чаем...



ЭКЗЮПЕРИЙНОЕ

мы сказки писали на пару большими страницами.
мы верили в чудо, как дети, но только по-взрослому.
и мира нам мало… ты звал меня, помнишь, лисицею
за рыжие кудри, что ветер трепал. ночи звёздные
с тобой проводили на крышах, в каких-то развалинах.
и пели. и знали, что будет  недолгим, но главное —
мы мчались всё выше. к планетам. И вовсе не Маленьким
ты был.
как на блюде нам солнце лучами забавными
с тобой рисовало картины, дарило нам зайчиков.
и мы их ловили  улыбками, нашими взглядами.
весь мир паутиной, друг в друге, и девочек-мальчиков
других не любили.
не знали.
ты помнишь?
а надо ли
нам было с тобой так играть — забывая, неистово,
до дрожи в коленках, до слёз, до немого безумия?
холодной весной те признания смелые, быстрые,
и вера — нетленны те страсти, как стоны Везувия,
что плачет в ночи за свои же, свои же деяния
и кается в волнах и топится средь Средиземного.
но море молчит.  забирает тебя расстояние.
и счастье — неполным кувшином расколется, бренное.
и все растворяется в серости и невесомости.
и краски — как будто бы выжали — бледными пятнами.
трава по весне пахнет прелостью, сердце — с засовами...
лишь я навсегда твоя рыжая
и
непонятная.



НЕПОНИМАТЕЛЬСТВО

      Я люблю тебя — это здорово
                                  Н. Носков

Всё стареет. За рутиной не видно, но
я и ты — мы рассыхаемся, как бревно,
что лежит под мхом и грязью давным-давно
и дряхлеет с каждым днём все сильней.
Одно
знаю точно: раньше было совсем не так.
Было небо выше, звёзды светлее и
нам судьба с тобой давала какой-то знак.
Так казалось.
Вместе верили, вместе шли
за далёкой, эфемерной, но всё ж своей.
До аванса не считали со страхом дней,
от азарта были ближе и чуть смелей.
И казалось, что отныне и присно так —
не погаснет этот призрачно-яркий знак…

Я и ты. Мы разбиваемся, как стекло,
то, что в коридоре тёмном блестит назло,
отражая блеск растаявших тех свечей,
что горели ровно тысяча сто ночей,
но растаяли.
Вот и нам суждено истлеть,
Как те свечи. Чувствам тоже знакома смерть.
Но они уходят тайно внезапно и
лёг в постель, — а утром нет, не нашёл любви…

Я и ты… Мы разделяемся, как мосты.
Слишком рано, может, мы перешли на «ты»,
а потом ещё внезапнее стали «мы»?
Как-то слишком много «слишком» для нас.
Увы
всё проходит. Что же, вещи свои готовь.
Там Носков поёт о «принципах невмешательства»,
а у нас с тобой давно уже не любовь,
а одно сплошное не_понимательство.



ГРОЗОВОЕ

Небо трещало первой в году грозой,
Воздух вокруг вовсю заливал озон.
Мы разбежались.
Пахло вокруг весной,
Серость и сырость томно сплелись с тоской,
Я была грустной. Ты — отчего-то зол.

Время застыть хотело, да не смогло.
Руки хотели в круг, но… нельзя, никак.
Небо ручьями в серый асфальт стекло,
Капли ласкали в тёмном окне стекло,
И умирали там же под серый мрак.

Мы, не прощаясь, тихо так разошлись,
Словно и знать не знали. Чужие, что ж…
Судеб, похоже, просто другой чертёж,
В спины смеялась сипло старуха-жизнь,
Зная — однажды бросив, не подберёшь.

Зная — однажды встретив — не упусти,
Выбрал — так бейся рьяно и до конца.
И не стереть родные черты лица,
Не зачеркнуть.
Не выбросить.
Не найти.
И не вернуть, когда разошлись пути.



КРАЕСВЕТНОЕ

а сейчас
на другом конце
этой странной планеты
просыпаешься ты.
волны лижут холодные камни,
безголосые чайки орут,
и под шёпот рассвета
ты встаешь, умываешься,
смотришь на первом рекламу.
за окном разливается утро.
а здесь…
снова полночь.
мне в окно смотрят звёзды и
как-то ехидно смеются.
мне хотелось забыть только так,
чтобы больше не вспомнить.
чтоб идти, не боясь, сквозь «прощай»
в темноте
оглянуться.
мне хотелось тебя вырывать,
как омелу из клёна
из картин в голове,
из беспечных, пустых обещаний.
мне хотелось не быть никогда
ни-ко-гда не знакомой
ни с тобой, ни со мной,
ни с ордой непонятных мечтаний.
мне хотелось рыдать по ночам,
только всё не рыдалось.
всё стиралось, туманилось,
словно и не было вовсе.
а сейчас — до рассвета
две трети с немногим осталось,
а одну забирает с тобой
приходящая
осень.



БОЛОТНОЕ

Ты будешь
будешь ты в каждом новом
И, непременно же, в каждом прошлом.
Неясным взглядом, нечётким словом
И смутной мыслью.
Поверь мне, тошно
Твой призрак видеть за поворотом,
Смотреть в глаза и не видеть лица.
Театр? Нет же, вся жизнь — болото
И нет листов, чтоб начать страницу
По новой.
Смотришь? Смотри, ликуй же!
Забавно вышло, не как хотелось.
Змея у сердца давно пригрелась —
Тоской зовётся.
И ты
мне
нужен…
Но есть лишь призрак на повороте
И жизнь-театр стоит в болоте.



ЦВЕТОЧНОЕ

и сонное время не лечит,
а призраком водит в тумане.
мне небо ложится на плечи,
в цветочном — гортензия вянет.
расколото на_половину
луны бледно-жёлтое блюдце.
и где-то сгорает картина,
в которой всё может вернуться.
в которой всё точно вернётся —
я. ты. то, что было и будет.
в которой меняется Солнце
с луной на заявленном блюде.
и мир по-щелчку расцветает,
теряя свою монохромность.
и время поспешно теряет
свою бесконечную сонность.
и даже горшок на мгновенье
слегка наливается цветом.
но призрачно это цветенье.
покинутый солнечным светом,
тобой вместе с Солнцем на пару
мир вновь в монохромности вянет
и… всё распадается паром.
гортензия чахнет в тумане…



ГОРОДСКОЕ

я пробираюсь коридорами
пустой, заброшенной лечебницы.
и город в спину мне заборами
пестрит и пишет: «скоро встретимся».
и рвётся зыбкая материя
вневременнОго мироздания
и отголосками-потерями
из позвонков взрезают здания
то необъемлемо-закатное
с блином лиловым и прищуренным.
тут единица я внештатная.
а за углом насквозь прокуренным
чужая жизнь со смехом катится,
мне машет смело и приветливо.
и город радостно закатится
и бьёт на счастье блюдца летние
и хороводит бесконечное
Уроборос и не кончается.
в глазницах выбитых лечебницы
твой город в спину мне встречается.



СКАЗОЧНОЕ

а потом, говорят, отболит, да и успокоится.
зарастёт травой-рубцами, полынью нА сердце.
солнца лик за горизонтом тогда лишь скроется,
когда алым блюдом пО небу отзакатится.
сквозь огонь и воду выбиты трубы медные.
пять стальных сапог. шестой заплутал у Золушки.
стёрт в опилки посох, стёсаны руки бледные,
на границе в Тридевятое сгнили колышки.
всё прошло. ушло. забылось. на дне заилилось.
вон, Горыныч на юга под дождём мигрирует.
сказка кончится. и как бы она не силилась…
да и медь, раз в сотню лет всё же корродирует.



НОЧНОЕ

Когда начну засыпать я в девять часов
Не думай, что что-то случилось.
Не надо слов.

Всего лишь сядь поближе, зажги камин,
Молчи. Не надо странных искать причин.

Сиди и слишком рядом смотри в огонь.
Щекой небритой мне согревай ладонь,
Дыши мне в губы, веки и дрожь ресниц.
За день устала я от молвы и лиц
И всех пустых, обиженных смыслом фраз.
Не надо думать и говорить «о нас»,
Искать не надо скрытый нигде подвох.
Сиди и слушай молча мой выдох-вдох
И через раз губами его лови.
Мне не хватает, слышишь, такой любви,
Чтоб можно было спать на твоих руках,
Ловить твой выдох-вдох на своих губах
Теряться вместе в странных, безумных снах
А поутру встречаться с собой в глазах
Твоих.
Когда начну засыпать я в девять,
Ты знай — тебе сильнее я стану верить.
И доверять себя, чтоб сомненья прочь….

Ну а пока два-тридцать.
Хэллоу, ночь...



НАСТАВИТЕЛЬНОЕ

иди. пусть молча взирают боги.
когда не видно конца дороги,
когда в небесные свет-чертоги
завален, кажется, вечный лаз
иди. сквозь слёзы и через силу,
не жди, что путь будет лёгким, милым,
ступай на грабли и даже вилы
и поднимайся за разом раз.
иди сквозь бури и сквозь невзгоды.
когда смеётся вокруг природа
и дарит только лишь непогоду
и самый страшный (на первый) шторм.
иди, ломая, круша преграды.
не жди, что встретят тебя награды,
возможно, будут тебе не рады,
бросая грубое: «что пришёл?»
не отступай. не давай сомнениям
сломить, разрушить твоё терпение.
а если холод, оцепенение —
сильнее в сердце огонь зажги.
и, по ступеням, к воротам рая
не уставая, не предавая,
тревоги в сумраке разгоняя,
иди.
к свободе своей
иди.



ЯНТАРНОЕ

И с каждым новым свинцовым днём,
Что падал моросью мне на плечи
Ты грел спасительным янтарём
Мои глаза. А уставший вечер
Лениво ластился над Невой,
Как кот, забредший в подвал сметанный.
Ты — мой. Навеки и присно мой.
И всё прекрасно. Прекрасно-странно.
И в этой странности мы вдвоём,
Не замечая других прохожих,
Идём.
Спасительным янтарём
Ты грей подольше.
На сколько можно…



СЧАСТЛИВОЕ

алмазным крошевом ночь включает
иллюминации млечный мостик.
и счастлив тот, кто не замечает,
каких оттенков все эти звёзды,
как пахнет прелостью горькой осень
и как набухли над взглядом тучи.
как терракотом весь мир заносит
и как тоскливо мерцает лучик,
чуть заплутавший в листве опавшей —
ещё немного и вмёрзнет в лужу.
гвоздём на лавочке «Саша-Даша»
и что октябрь дождём простужен.
и что троллейбус проехал дважды
и оба раза, представьте, мимо...
да, как же счастлив безмерно каждый,
кто замечает лишь взгляд любимый…



УЛЫБЧИВОЕ

Улыбайся мне нежно. А может и чуть равнодушно.
Снисходительно, томно, задорно, как будто ты — рядом.
Улыбайся. Так просто, но так до безумия нужно.
Улыбайся сейчас и всегда. И губами, и взглядом.

Улыбайся мне. Даже когда против нас мир и Хаос.
В поворотах судьбы, отраженьях миров бренно-зыбких
Улыбайся. Ведь нам так немного от счастья осталось
Блеск восторженных глаз и родная навеки улыбка.



КОНФЕТНОЕ

Подари мне коробку простых шоколадных конфет.
Я сегодня промёрзла —  отличная пара для чая.
Я закутаюсь в старый, потёртый и выцветший плед.
И в холодном дожде уловлю: «Я с тобой и скучаю».

Пусть звенит телефон на заваленном хламом столе,
Пусть кричит домофон — там реклама, сантехник и пицца.
Я с конфетами вместе замру, лишь на миг, в феврале,
Чтобы нет, не забыть, а всего лишь немного забыться.

Чтоб сквозь вёрсты почувствовать тёплый и греющий взгляд
И в порывах ветров уловить тихий вздох где-то рядом.
Мне не важно, что там, вдалеке, о тебе говорят!
Подари мне себя… Нет, коробку с простым шоколадом...



СМЫСЛОВОЕ

и где-то там, на дне бутылок,
ты ищешь Смысл осатанело.
а осень дышит нам в затылок,
в окно скребётся так несмело.
блестит на солнце паутина,
воспринимая мир как данность.
ещё немного и картина
изменит вмиг свою полярность.
засентябрит дождём. и тучи
затянут неба холст бескрайний.
и тот, последний, тёплый лучик,
застынет, зная нашу тайну.
ну а пока — жарой и зноем
целует август на прощанье.
и я тону на дне с тобою.
и осень смотрит вслед печально.



АВГУСТОВСКОЕ

1.

август был не в духе. весь в непросохших лужах,
да в ветрах. как будто он превратился в осень.
он ворчал, зевал [будильником был разбужен],
причитал, что небо серые юбки носит
из косматых туч.

пил чай ледяной с мелиссой,
да горчил полынью в жёлтых полях и весях.
он искал по звёздам тайные чьи-то смыслы —
находил танцполов [модные нынче] песни.

он гляделся в окна — лица искал родные.
заходил в пивнушки, бары, в музей [случайно].
он пришёл как будто в прошлые выходные,
а на самом деле — истекает-то время чайных
церемоний.

путь прошёл он до середины.
постарел заметно. слышишь, ворчит всё громче.
затянул пруды-озёра болотной тиной.
вечерами чаще старой грозой грохочет.

он ступал всё тише, словно бы и не верил —
три: один. похоже, время пришло прощаться.
календарь сурово в лето захлопнет двери...
август был не в духе.
он не хотел кончаться.

2.

здравствуй, мой август. что ты с собой принёс?
новых иллюзий доверху чемодан?
запахи дальних, солнцем прогретых вёрст?
новый рецепт от ноющих старых ран?
может, нашёл за тридевять мне ответ,
как не ступать на грабли, убрав в сарай?
не приберёг ли вкуса лихих побед?
хочешь, налью холодный с мелиссой чай?
мы проведём завЕденный ритуал —
новости, слухи, яблочный наш пирог.
что говоришь? как будто бы не узнал?
это, мой друг, слегка посмеялся бог.
бросил меня в гранитные жернова,
а потрясения, знаешь ли, на лице
часто заметны. видно, дошла молва,
раз ты стоишь и хмуришься на крыльце
под недовольный рокот косматых туч.
ну же, входи, не стоит стоять в дверях.
вижу, сжимаешь от новогодья ключ —
знаю, что стану старше уже на днях.
тихо сидишь, подсушивая полынь,
что от окна раскинулась в три версты.
где-то вздыхает неба ночного синь,
где-то со звоном бьются о жизнь мечты...
знаешь, порой случается — не везёт.
с лозунгом этим жарилось моё лето.
я говорю упорно, что всё пройдёт.
ты говоришь: «конечно. пройдёт и это».
ну, собирайся. лишних не надо слов.
я буду ждать, как прежде. всегда свободной.
нам на двоих осталось лишь шесть часов
и
ты уйдёшь.
растаяв, с дождём холодным...

3.

Скоро увидим в своё окно —
Осень пойдёт по градам и весям.
Под одеялом искать тепло,
В барах — друзей и знакомых песен.

Чуть потемнеет сырой асфальт,
Чуть задождит, а потом затянет
Тучами серыми неба даль.
Будем, как ёжики, в том тумане

С Нею искать под осенний блюз
Близких, родных и глинтвейн с корицей.
Осень, ты слышишь, я не боюсь,
Но всё же можешь не торопиться.



Публикуется по авторской рукописи




Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016