ГАЛИНА СЛЁЗКИНА

СОЧЕЛЬНИК
Из книги «Живу, как живётся» (2017)


АВГУСТ

Яблочный, медовый и ореховый —
Так в народе называют Спас.
Будто бы некстати и для смеха,
Я до этих Спасов родилась.

Нет, не в светлый день Преображения,
И не на дождливого Илью…
Не к тому ли боль и унижения
Всю-то жизнь безропотно терплю.

Вновь смотрю на небо я безгласно,
Как непостижима Божья твердь!
И надеюсь: может не напрасно,
Суждено мне всё перетерпеть.

* * *

Ах, этот май! Холодный и дождливый!
Весна к нам не пришла на этот раз.
Колышутся деревья сиротливо,
В беде своей почуяв Божий Глас…
Как та смоковница,
Что проклята Христом,
Желтеет груша высохшим листом.
И это май?!..
Поют в безумьи птицы,
Спешат, спешат тем пеньем насладиться.


* * *

А на погосте ёлка зеленеет,
И, как весною, ожила трава.
Но на столе свеча устало тлеет,
Звучат молитвы древние слова….
Ах, мама, мама! Как уютно в доме!
И печка с ночи всё хранит тепло.

Притихла ты… Как будто бы в истоме,
А я не верю, что навек ушло,
Ушло навек счастливейшее время,
Когда была со мною рядом ты.
Да вот, нависло тягостное бремя –
Твой мёртвый лик – и мёртвые цветы.


УЛИЦА

Постарела наша улица!
И давно осиротела.
Даже небо что-то хмурится,
Хоть весна уж прилетела.

Не сидят давно на лавочках,
Наши бабушки-кудесницы.
Не качают малых детушек –
Те давно уже невестятся…

Оскудела наша улица…
Здесь чужие люди селятся.
На погостах лишь на Радуницу,
Травка юная постелется…


* * *

Не жалею, не жду и не плачу,
Нет тебя уж который день.
Дождь холодный выстудил дачу,
Почернел на задворках плетень.

Может, ты у другой в постели,
Или в пьяном угаре тоски
Позабыл, как в шальные метели,
Мы любились и были близки.

Как бы ни было больно и тяжко,
Стиснув зубы, не позову…
Вон уж крыльями аист машет,
Открывая меж туч синеву.


* * *

И вдруг земля качнулась под ногами,
Как страшно всё внезапно потерять!
Я не хочу, чтоб стали мы врагами,
И больно мне другой тебя отдать.

Дни без тебя мне чудятся как пропасть,
О, как же без тебя я стану жить!
Быть может, одолев, и стыд, и робость,
Взмолиться: буду век тебя любить!

А может быть, с улыбкой равнодушной,
Вернуть тебе заветное кольцо?
И, вместо той гримасы простодушной,
Увидеть побледневшее лицо.


* * *

Как дикий оползень – любовь
Сместила почву под ногами.
И, разбивая ноги в кровь,
Бреду неверными шагами.

А позади и жизнь, и смерть,
И бед минувших след кровавый.
Но это всё сумел стереть
Твой взгляд горячий и лукавый.

Вне времени и вне стыда,
Кружит меня седая вьюга.
Так обрела я навсегда,
В тебе врага, а может, друга.


* * *

Это лишь испытания,
Говорят мудрецы …
И не вечны страдания,
Так писали отцы.

Но рекой разливается,
Эта вечная боль.
Как водой затопляется,
Вся земная юдоль.

Будь зима или лето –
Я под крепкой уздой…
Только древняя Лета,
Обещает покой.


* * *

Четвёртый год над пропастью живу,
Не видя звёзд и неба синеву.
А рядом бьётся в исступленьи мать,
Без силы жить, без воли умирать.

То молится, а то клянёт судьбу,
Не ведая ответа на мольбу….
В бессилии ярится на меня,
Ведь только я ей ближняя родня….

А за полночь ко мне стучится вдруг
Мой давний и мой тайный друг –
Поры осенней горькая отрада.
Но нету сил, и ничего не надо.


* * *

Скрываюсь от печалей и обид,
В старинные тома, столетий дали.
А время птицей вещею летит.
И только ночь... как будто бы стоит.
И вечность неба... будто бы закон!

Плеяды, Вега, Марс и Орион
Сияют – не с библейских ли времён?
И снова, снова не приходит сон,
И глаз, давно уставших, не смыкает...
Краса ночей давно уж тяготит,
И жалоб нет на жизнь – волчицу злую.

Лишь об одном душа моя болит:
Об умерших и плачу, и тоскую.


* * *

Весна взяла свои права,
Цветут сады, шумит листва.
А над моею головой,
Опять повеяло бедой.

Мрачнее тучи старый дом,
Как дико, неуютно в нём.
А в сумерках там бродит смерть….
И значит скоро боль терпеть.

Не веря другу, и врагу,
Я прочь из дома убегу.
Ведь счастью нашему – конец…
Вон выпал из гнезда птенец.


* * *

Какая боль! Какая мука
Пред неизбежностью разлуки!
В разгар весны, в начале лета,
Дом затопила злая Лета.

Река забвенья и тоски,
Невыносимой тяжкой муки.
Не вырывай моей руки….
Повремени перед разлукой.

А за окном лавиной дождь,
И жизнь проходит диким бредом.
А ты с добычею уйдёшь,
И с гордостью своей победой.


* * *

Не жалко мне с летом проститься,
Устала от зноя душа.
Пусть осень скорей воцарится,
Опавшей листвою шурша.

Пускай в сотый раз повторится -
По лужам кораблики вплавь.
Одетая в пурпур царица,
Меня без любви не оставь.

Мы будем бродить по ненастью,
Сентябрьской прохладой дыша.
И снова к забытому счастью
Вернётся, воспрянув, душа.


* * *

Придёт она, всему назло,
Моя капризная удача.
Ты усмехнёшься: «Повезло!»
А я от радости заплачу.

И расцветут в моём саду,
Цветы, которых ты не любишь.
Я от тебя навек уйду,
Но ты меня не позабудешь.

Была любовь, ушла любовь –
Испил до донышка, до края!
И, думаешь, что будет вновь,
Как я любить тебя – другая.


* * *

Пережить, перетерпеть,
И не грызть верёвку,
Что повесили петлёй,
Над твоей головкой…

Это бешенство уйдёт,
Схлынет чумным адом.
День безумия пройдёт,
Заживём, как надо...


* * *

А я ждала счастливых перемен,
И праздновала первый свой успех.
И видела живыми близких всех,
И верила я в крепость отчих стен.

Но уж тогда, в конце восьмидесятых,
Кто прозорливей – видели беду...
Притихли вдруг лягушки на пруду,
И кто-то хищно дострелял пернатых.

Но вот оно, начало девяностых!
Всё рушится, и всё идёт на слом...
Естественно, элементарно, просто.
И вот оно, засилье «оккупантов»

Вершит конец «счастливых» перемен...
А мы – ничто! Мы – просто эмигранты.


СОЧЕЛЬНИК

Порядок наведу – настолько хватит сил,
Коль в доме грязь – мне белый свет не мил.
Икону вытру и зажгу лампаду,
Всё уберу, расставлю всё, как надо.

И будет белой скатерть на столе,
И отблеск от лампады в хрустале.
Как нежно наклонилась к Сыну Мать!
Придёт пора – Ему за нас страдать.

Ну, а пока во славу Рождества
Кружит метель, в печи гудят дрова.
И поздравлять меня приходят дети…
Я им отдать готова всё на свете!


* * *

Звенел февраль весеннею капелью,
Светило солнце, таяла вода.
Он не грозил морозом и метелью,
Ушла зима неведомо куда.
Но в марте небо резко потемнело,
Остекленела талая вода.

На Масленой неделе вьюга пела,
И ветром разрывала провода.
Ну, а потом внезапно потеплело,
Всё снова стало на свои места,
Лишь солнце выходить не захотело –
Настали дни Великого поста.


* * *

Церковный хор поёт о вечном,
Огонь свечей слепит глаза.
И в покаянии сердечном,
Невольно катится слеза.

Зачем, зачем всё это было,
Что ослепило и ушло!
Лишь сердце ядом отравило,
И к покаянью привело.

Церковный хор поёт о вечном,
О том, как пагубна тщета.
В загадочную бесконечность,
Открыты царские врата...

Но позади тяжёлой дверью
Беспечно хлопает толпа.
И горькая назад, к безверью,
Грехом избитая тропа.


* * *

Спасибо, любимый, за ласку,
Спасибо за муку и боль.
За эту чудесную сказку,
Что люди назвали любовь.

Целуешь, милуешь, ласкаешь,
Красивые даришь слова.
И будто навек пропадаешь,
Но кругом идёт голова.

На грани последней минуты,
Когда нет уж силы страдать.
Ты снова придёшь ниоткуда,
Чтоб мне своё сердце отдать.


* * *

Сброшу я с себя заботы,
О ненужном сером быте.
Надоело быть ничтожной,
Нелюбимой, позабытой.

Не течёт вода из крана,
И на окнах паутина.
Заживёт на сердце рана,
Если позовёшь, любимый.

Позови, и убегу я!
Позабуду дом постылый.
Не от бедности тоскую:
Без тебя мне тошно, милый.


* * *

Весенним днём навеки ты уйдёшь,
Когда земля от солнца золотая.
И жизнь мою с собою унесёшь,
Хоть скажешь: у меня теперь другая.

А мне-то что, я ведь тобой живу,
Мне тень твоя мелькает в дебрях сада.
Я без тебя и дня не проживу,
И жизни этой мне совсем не надо.

Опять, опять мне снится этот сон,
Что ты меня навеки покидаешь.
А предо мной тот гибельный затон,
Уйду и я… А ты и не узнаешь…



Источник: Галина Слёзкина. Живу, как живётся. Старый Оскол, Издательство РОСА, 2017. Стр. 3-17

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2017