ГАЛИНА СЛЕЗКИНА

А РАЗВЕ ЖИЗНЬ Я НЕ ЛЮБЛЮ?!
О книге стихов Людмилы Чумакиной «Плюс–минус жизнь» (2019)

Стихи в новой книге Людмилы Чумакиной «Плюс-минус жизнь» отличаются всё той же характерной стилистической манерой, которая, может быть, отдалённо напоминает манеру А. Блока, В. Ходасевича, а ещё ближе А. Тарковского, Б. Ахмадулиной. Это когда в одном двустишии заключается целая философия автора, глобальный охват каких-то явлений бытия. Смею предположить, что хоть один из названных авторов вызывает у Людмилы Чумакиной определённый творческий интерес, хотя её собственные стихи, даже при наличии каких-то возникающих ассоциаций, глубоко самобытны и неповторимы. Чтобы понять всю смысловую концентрацию, заложенную в этих стихах необходим определённый интеллект читателя и напряжённая работа ума.
Взять, например, вот эти строчки:

Ангел уже трубит… —
Всё свершилось, Король!
Это смерть, а не боль…
На кровавом виске —
Я лежу на доске….
Не смотри на меня….
Уповай… (на коня!)…
Собирай свою рать —
Волен вечно играть,
Вечно быть Королём!
Это мы не даём
Королям умирать….


Это стихотворение, как и большинство других, содержит в себе высокую смысловую нагрузку. Его не перескажешь, как рассказ. Можно только уловить какие-то ассоциации. Так уже первая строчка (Ангел уже трубит…) вызывает в памяти «Апокалипсис» — загадочное и трагическое повествование о конце земных времён. Таким образом, смерть Короля — или смерть вообще — воспроизводится как трагедия глобального плана. Далее как бы мимоходом трактуется и судьба того, кому наречено быть Королём. Ведь даже вопреки двустишию: «Это мы не даём Королям умирать…» — Короли всё же умирают. И зачастую страшной насильственной смертью — «Всё свершилось, Король! Это смерть, а не боль….». Таким образом в нескольких строчках, суть которых не так-то легко постичь, воплощается вечная тема жизни и смерти как и весь драматизм человеческого бытия. Разумеется, оперировать такими категориями возможно только при наличии большого литературного дара.

А вот ещё одно замечательное стихотворение, более доступное пониманию, но по сути таящее в себе ту же горечь:

А разве жизнь я не люблю?!
Всю нежность перед ней стелю,
Мостки мощу, порог мету,
Кастрюльки ставлю на плиту... —
Чтоб только мимо не прошла,
Не обошла бы за версту…

Всё делается для того, чтобы жизнь, а точнее, радость жизни, заглянула в дом, не прошла мимо, не обошла стороной… Однако же, как неизбежность, приходит горечь разочарований, несбывшихся надежд — всё это приводит к мучительным вопросам к самому себе: в чём ты ошиблась? Что сделала не так? И, словно конечный результат пройденного пути, утверждение:

Не то! Не то… Она — была!!!
Несла любовь… Несла беду…
Она прошла. Вся на виду.

И вот эта, всего лишь одна строчка: «Несла любовь… Несла беду…», показывает всю многоплановость человеческих судеб, человеческой жизни. Она многолика и многогранна, а потому, вопреки множеству трагических стихов Людмилы Чумакиной, в её творчестве не найдёшь и тени пессимизма. Тем более что автор зачастую мыслит глобальными категориями. А жизнь человеческая, как правило, не бывает ни бесконечно безоблачной, ни полностью беспросветной. Да и в самой истории рода человеческого преобладают некие закономерности, в силу которых природа человека остаётся, в принципе, неизменной. «Всё те же мы, как при царе Горохе», утверждает автор в первом же стихотворении своей новой книги.

Повторяясь, напомню о предельной смысловой концентрации стихов Людмилы Чумакиной. По сути, на любое из её стихотворений можно писать отдельную рецензию. При этом, обладая энциклопедическими знаниями и будучи истинно православным человеком, она не может не коснутся в своём творчестве библейской тематики. Так в стихотворении — «Вербное» изображается «Вход Господен в Иерусалим» — один из величайших христианских праздников. Много толкований написано об этом, столь важном событии, о котором повествует книга «Нового завета». А суть его в том, что идущего в Иерусалим на празднование Пасхи Христа толпа народа встречает, как царя земного, стеля ему под ноги пальмовые ветви и приветствуя криками: «осанна». Никто не понимает, что перед ними царь Небесный. А здесь, на земле, он по его же собственным словам: «кроток и смирен». Именно эта кротость и смирение так ярко и выразительно показаны в этом стихотворении:

Ослёнок… детскость… дух юродства…
Нелепо как-то…. Невпопад… —
Вот так по — детски… в город-смрад,
Где мёртвый жизненный уклад.

Город-смрад, это, конечно же, библейский Иерусалим, с его мертвым жизненным укладом, который препятствует постижению великой истины. И не потому ли та же самая толпа, кричавшая, «осанна», спустя несколько дней будет кричать: «Распни его!»

Март заснежен. Март немой.
Будет Вербное — зимой.

Это начало другого стихотворения, которое по смыслу как бы предвещает собою то, о котором говорилось выше. Тема та же, но по характеру оно более созвучно реальности, нынешнему дню. Великолепно изображён русский зимний пейзаж («Снег клюёт сердито птица»). Погода явно не соответствует этому весеннему и светлому празднику. Для верующего человека Вербное воскресенье будто неизбежный отдых на долгом пути великого поста. Отдых перед страстной седмицей. Светит солнце, просыпается природа, распускается верба. А тут: «Верба спит. А нам не спится»! Не спится! Спать не даёт тревога, ожидание, наконец — вера! Та самая вера, что вопреки всему, торжествует и побеждает. Как вопреки тому, что верба спит... не шелушится.… Едет Бог.

Фраза: «Едет Бог» является ключевой во всём стихотворении, и написать её мог только истинно верующий автор.

Необходимо отметить, что одной из ведущих тем в творчестве Людмилы Чумакиной является тема смерти. Как правило, человек познаёт весь её ужас, теряя близких родных людей. И поэтесса, не отрицая всей невыносимой боли этой утраты, воспринимает ее прежде всего как человек глубоко верующий. А если вспомнить о том, что для верующего душа человеческая бессмертна, то волей-неволей сам факт смерти приобретает некую, так сказать, относительность, перерастая в тему для бесконечных философских размышлений. Хотя, если из жизни несвоевременно уходят люди молодые по сравнению с тобой, совсем юные, это уже сложно принять философски, без мучительной душевной боли.

Мне не увидеть… И не надо!
Шесят восьмого листопада…
А, ты… а ты, моя отрада, —
Не увидал… двадцать второй!

Вот она, нестерпимая боль души; боль невосполнимой утраты, сочетаемая с полным пренебрежением к собственной жизни. Я привела первые строчки стихотворения — «Кризис» с посвящением Родиону Ребане.

А уже следующее стихотворение, посвящённое Ольге Ребане, заканчивается вот такими строчками:

Декабрь снежный… синеокий, —
Покой ей даст и сон глубокий…

Осмелюсь предположить, что в них запечатлено более спокойное, христианское восприятие ухода кого-то из близких…

Тема ухода, тема утрат в некоторых стихотворениях Людмилы Ивановны присутствует как бы незримо, косвенно, однако при этом ещё ощутимее проявляется нерв этой темы, её суть:

Опустел мой город —
Время жизни смыто…
Пробирает холод:
Всё моё… забыто!

От этих строк, холод пробирает даже читателя. И всё это стихотворение, с самой первой строчки — «Завершились встречи» — отражает неумолимый бег времени, холодящее душу ощущение перемен. Всё другое, всё не моё, потому что все те, кто ещё недавно был рядом, уходят, а вслед за ними уйдёшь и ты. И в этом, собственно, нет никакой катастрофы. Так всегда было и так всегда будет.

И всё же, как бы то ни было, ведущей темой у Людмилы Чумакиной остаётся тема жизни, о чём напоминает даже название книги. Хотя, суждения о жизни у неё такие же непростые, как и сам стиль стихов. Это особая философия зрелого, много пережившего, но не сломавшегося человека. И зачастую в этих стихах так или иначе преломляются драматические страницы времени, выпавшего на её собственную зрелость. Это последнее двадцатилетие прошлого века, и вплоть до наших дней. Весь драматизм судьбы автора, словно в капле воды, отражает драматизм данной эпохи. Я думаю, не обязательно приводить для этого определённые строчки. Прозорливый читатель сам всё поймет и прочувствует. Хочу лишь добавить в заключении, что далеко не каждому автору удаётся растворить драму своей жизни в драме какой-то отдельной эпохи, или же в ряде других эпох, включая даже библейскую. А у Людмилы Чумакиной это является отличительной чертой её творчества.

2019

Публикуется по авторской рукописи

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2019