ЕЛИЗАВЕТА РОМАНОВА

ДЕРЖАТЬСЯ ЗА ЧЬЮ-ТО РУКУ
Из рассказа «Тогда… Там…»

…Подойдя к окровавленному, иссиня-белому лежащему на земле, Лида опустилась на колени и подняла уже закрытые кем-то веки; притеняя ладонью свет, проверила зрачки: мёртв. Задвинула веки вниз, встала, автоматически приняв позу «смирно».

Стояла, стараясь не думать, стараясь подавить в себе где-то глухо и темно спрятанное воспоминание о том, как однажды она бросилась перевязывать того, что кричал громко, а тем временем умер тот, что позвал её тихо… Этому, что лежал перед ней, помочь и сразу было нельзя. Можно было не терзать себя… за что? Она запуталась в воспоминаниях давнего и только что происшедшего, ища оправдания себе, освобождения от чувства вины, от чувства, которое тяжко наваливалось на неё всякий раз, когда рядом умирал человек. Каждый раз ей казалось, что она что-то упустила…

…И каждый раз, когда при ней живой человек становился мёртвым, Лида находила свою вину: бросалась перевязывать одного, а тут умер другой, а если бы сначала этого, были бы, наверное, живы оба… Умер в очереди у операционной палатки… ей казалось, виновата, хотя очередь определял врач-сортировщик, и он, наверное, тоже клял себя. И ещё, и ещё. И все эти вины лежали в её душе тихо, но живые, отодвинутые сиюминутностью, но неистребимые, всегда готовые встать, восстать в наступившей тишине… И сейчас она смотрела почти с облегчением на человека уже мёртвого: этому никто и ничто не могло бы помочь, это было видно каждому.

…И вдруг она увидела направленный ей в лицо взгляд, полный горечи и злобы. За что? Она поняла. Солдаты ждали, что, увидев молодого изуродованного человека, женщина завоет в ужасе и жалости, упадёт на землю — и в её слезах и крике изойдёт и прогорит и их горе. А она своим молчанием и сухими глазами оставляла им невыплаканные страх и тоску.

…Солдаты решили похоронить его, приметив место. Кивнув им печально головой, она повернулась и пошла через дорогу. Вернулась к мыслям деловым: как лучше идти, чтобы скорее попасть в штаб. И вдруг её будто обдало кипятком и ноги ослабли: ведь если бы она сразу бросилась к этому корчившемуся солдату, он, умирая, видел бы рядом санитарку с сумкой и изведал бы надежду… отходят, спасут. А пока добежали те, с поля, он умер в страхе… Она-то знала, что умирая, человек хочет держаться за чью-то руку.


Источник: Журнал «Добродетель» (Белгород), № 2 (39), 2018. Стр. 17


На страницу Елизаветы Романовой

Марина Щенятская, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2022