ГЕННАДИЙ ОСТРОВСКИЙ

НОЧНОЙ ВЕТЕР
Из книги «За весенними птицами» (1981)


АПРЕЛЬСКИЙ ДОЖДЬ

Вдруг ударило водою,
Чтобы вишни зацвели:
Дождь стоял передо мною,
Словно вырос из земли!

Он хлестал, большой, отвесный,
Он цветы весне учил,
До травинки поднебесной —
Всё в округе промочил.

Он хлестал, крутой, могучий,
Ветки хрупкие ломал.
Словно кто-то в небе тучу
Вековую выжимал.

Дождь промчался над садами,
Поливая вкривь и вкось,
Чтоб над белыми цветами
Небо шире раздалось!

Дождь безумствовал, смеялся,
Завывая веселей,
И до вечера топтался
У распахнутых дверей...

ВОРОБЬИ

Ваши песни не украдены,
Ваши посвисты — ничьи.
Словно чиркаются градины
О горячие ручьи!

Как зайду весёлым вечером
В гущу звонких тополей —
После вас и делать нечего
Соловьям в душе моей!



*  *  *

Очередною ложью огорошен,
Подумаю, обиду затая,
Как мало я встречал людей хороших,
Как много подлых встретили меня!
Мне скажут: не о том ты откровенен —
Людей хороших больше на веку.
Стань над собой — и будешь современен...
Подите прочь! Не трогайте строку!
Я жизнь люблю! И не ищу покоя —
Я зло самодовольное терплю...
Послушай, мама, что это такое,
Когда я ненавижу, но люблю?
Быть может, как в театре — за кулисы
Я вдруг зашёл, где не было огня?
Иль слишком долго мальчик белобрысый
Сидит во мне и мучает меня?
Сейчас его огрею хворостинкой!
А чтобы не болела голова —
Поставлю голосистую пластинку,
Где глупые-преглупые слова,
Где кто-то одиноко разомлеет
И про любовь с три короба наврёт...
Подумаю: он лучше не умеет,
Хотя, конечно, весело поёт.
И разве он хотел кого обидеть
За ту любовь, что вздумал промотать?
Тебе бы лишь грядущее увидеть,
Ему же — современность скоротать.



НОЧНОЙ ВЕТЕР

О чём шумишь ты, ветер поздний,
О чём поведать хочешь нам
Среди холодной ночи звёздной,
Скитаясь дико по холмам?
Я выйду в ночь, где шум тревожный,
Где листья липы и трава,
И у деревьев придорожных
Услышу вещие слова —
О том, что в сердце отболело,
О первой радостной любви.
И пусть моё застынет тело,
Как руки белые твои, —
Я буду знать, что будет в мае,
Зачем темно по сторонам,
О чём шумят, не умолкая,
Ночные ветры по холмам...



НА РЕКЕ

Дымит река, в тиши шурша,
Течёт спокойно в сине море.
Лягушка в шатких камышах
Зелёным брюхом светофорит.

У пня на корточки присев,
К воде протягиваю руки,
И рядом пара карасей
Выпрыгивает с голодухи.

С надеждой роюсь в пиджаке,
А за душою — ни горбушки.
А рыбаки идут к реке,
Несут рыбачьи погремушки.

Один блесною зазвенел,
Другой подсак заводит снизу...

Глядит в реку пенсионер
Упорно, будто в телевизор.

Его немые поплавки
Уж полчаса не копошатся.
Ишь, карасята-шустряки...
Счастливо, дядя, надышаться!



*  *  *

Летели утки дикие
Над речкой,
Подставив ветру
Крылья-паруса.
А солнце,
Как погаснувшая печка,
Едва-едва дышало в небесах.

Кричали утки,
Плакали так близко,
Кружили у густого камыша,
И снова опускались
Низко-низко...
Наверно, потеряли малыша.

Случайный всплеск
Тревожил эту стаю,
Утиный крик
Летел по кедрачу.
...Я даже в тире уток не стреляю,
А всё по самолетам колочу!



В ЗООПАРКЕ

За толстозубою стеной
Лежал медведь, как тульский пряник,
Своею лапой шерстяной
Бросавших булки одобряя...

Он тут давно, и оттого
Он был уже глазами съеден...
И вот осталась у него
Всего лишь внешность от медведя.

Сопит себе, помыт и сыт...
Но, клетку рёвом оглашая,
Он по ночам совсем не спит,
Как та Медведица Большая...



В ГЛУШИ

Как ночь густа!
И сном мертвецким
Деревья спят,
А с вышины —
На землю льётся
Свет вселенский
Через оконышко луны.



*  *  *

Спросили, как мои дела.
Я говорю: не грязные...
— А говорят, жена ушла
И все такое разное, —
Я тут узнал у одного...
Вы не обескуражены?

Глаза чернели у него
Как две замочных скважины.

И ничего он не хотел —
Ему плевать на истину.
Я долго с горечью глядел
На солнечную лысину.

Ведь может лысину носить —
Весёлым быть прохожим.
Ведь может солнце отразить!
А другом быть не может.



*  *  *

Я не люблю стихов колючих,
Угрюмых, с плесенью обид, —
Как будто кто-то невезучий
Из-за угла вослед глядит.

Но я люблю, когда глубоко
И с высоты — не свысока —
Меня пронзит строкою Блока
Необъяснимая тоска,

Как будто, вспарывая дали,
В теченье мига одного
Со всех деревьев листья пали,
И ты не понял от чего.



СТИХИ, НАПИСАННЫЕ НА БОРТУ САМОЛЕТА

                                  Н. К.

Хорошо лететь за дали,
Разрывая мрак тягучий,
Если солнечными стали
Книзу брошенные тучи!

Хорошо лететь по свету,
С содроганьем понимая,
Что над нами неба нету —
Только бездна мировая!

И хотя в сию минуту
Без меня земля большая,
Все равно я там кому-то
Обязательно мешаю...

Как земное — небезгрешен,
Как земное — небездушен,
Все равно я — груб и нежен —
На земле кому-то нужен.

А земля проступит снова
Под живыми небесами,
Как отзывчивое слово,
Не утраченное нами...


 
*  *  *

Предвечерней метелью густою
Погасило луну, как свечу.
Я забыл твоё имя простое,
Я теперь ничего не хочу!

Только стоны метельные слыша,
Ужасаясь, что юность прошла,
Я смотрю, как на тёмные крыши
Опускается снежная мгла,

Как она, отрешённо и грозно,
Посылает на землю покой...
И, отпрянув от стёкол морозных,
Я глаза закрываю рукой.



*  *  *

Как электричка вдаль летела!
Качался тамбур и скрипел.
Ты сквозь меня назад смотрела,
Я сквозь тебя вперед смотрел.

И город в сумраке светился
И выплывал из темноты,
И встречный ветер проносился
Туда, куда смотрела ты.

Я думал с грустью: нам обоим
Понятен мир, как никогда...
Лишь электричка с хриплым воем
Неслась неведомо куда.



*  *  *

Ещё не улетели птицы,
Ещё тепло сквозит во всём.
И снова чистая страница
Белеет на столе моём.

Приди из песни, что не помню,
Приди из сумрачной дали —
Мне душу радостью наполни,
Тепло неверное продли!



*  *  *

Как хорошо, что ты придёшь
Сквозь долгий свет зари багровой,
Сквозь эту утреннюю дрожь
Под шелест осени суровой.

Мрачнее лес, но даль синей,
И не бывать в душе печали,
Коль песни юности моей
Во мне еще не отзвучали.

И словно радостную весть,
Что ты нечаянно забыла,
Я расскажу о том, что есть,
И помолчу о том, что было...


Источник: Островский Г. В. За весенними птицами. Стихи. М. Современник. 1981. Стр. 34-44

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2017