ЛАРИСА ПОНОМАРЁВА

ГАРМОНЬ
Из книги «Уста Магдалины» (2006)

*  *  *

Краснеет калина.
Когда, Магдалина,
Ты стала святой?
Давно ль у колодца
Звала богомольца,
Поила водой?
Поила, смеялась,
Сама раздевалась,
Вела за собой.
В густой виноградник
На Троицын праздник
Он шел за тобой.
Знаменьем крестился
И молфча молился
Иконе святой.
А пальцы белели,
А щеки алели...
Что будет со мной?
Краснее калины
Уста Магдалины...

1997

*  *  *

Красивая сцена.
В огнях вся арена.
В агонии лица.
Кровавая львица
Терзает Орла.
Лежит гладиатор.
Вещает оратор —
Речам нет конца.
А львица устала.
Арены не стало.
Царица ушла...

1997



*  *  *

Гуляет ветер в округе.
Скучает моя дворняга:
Поднимет морду, бедняга,
И воет всю ночь, тоскуя.

Не будет тебе ответа,
Луна тебя не отыщет,
Ты в хоре один из тыщи,
Кто под луною воет.

1997



*  *  *

Словно крылья мельницы
Дни и ночи вертятся.
Руки, ноги, голова
Попадут под жернова.
Мельник, старый и седой,
Перемелет нас с тобой.
Затрещали косточки,
А муки — ни горсточки.

1997



*  *  *

По весне в деревушке глухой,
Где все хаты покрыты соломой,
На стене деревянного дома
Проступила икона святой.
Этот дом заколочен давно,
В нем три раза любовь умирала,
Но, как веточка, каждой весной
Поднималась и вновь расцветала.
В первый раз он на ложе стелил
Небо синее женщине милой,
Но от солнца ее не укрыл,
И оно ее сердце спалило.
На исходе зимы у сеней
Он очнулся, и встретил другую,
Подарил ей ладью дорогую,
Но ослепли глаза от камней.
От снежинок бела голова.
В его дом залетела сова.
Но увлек ее в лес за собой
Ветерок, как она, молодой.
Написал он дрожащей рукой
Лик любимой тенями и светом,
А потом отошел на покой
Одиноким, никем не отпетым.
По весне в деревушке глухой,
Где все хаты покрыты соломой,
На стене деревянного дома
Проступает икона святой.

1997



*  *  *

Меня листьями лес обнимал
Теплыми, нежными.
Меня песнями лес принимал
Зимними, снежными.
А весною трепещущий лес
Опоил меня соком губительным.
Удивительно...

1997



*  *  *

Подковала, как коня,
Ты, любимая, меня.
Наточила остры шпоры,
Пестро вышила узоры,
Подарила удила,
А в конюшню не взяла...

1997



*  *  *

Как Золушка безумная,
Хожу по царству желтых вьюг.
Грачей ватага шумная
Спешит лететь скорей на юг.

Осина перед кленами
Цветным нарядом хвалится...
Примеришь платье новое —
Сгоришь и ты, красавица.

Старик в плаще поношенном
Любуется шиповником.
И сыплются горошины
Рябин под ноги дворникам...

1997



*  *  *

Кто-то делит мои кости,
Кто-то душу разрывает...
Пожалеют только гости,
Те, которым не хватает
Счастья, совести и злости.
Тают чувства, время тает,
Улетает, улетает...

1997



*  *  *

В юбке ситцевой,
Из города
В побрякушках звонких ухожу.
Не цыганка, может быть, я отроду,
Только отчество цыганское ношу.
Мое солнце вышло из зенита,
Ночь моя в безмолвии страдает,
И мое воображенье утомляет
Серых уток траурная свита.
Что летят на юг, бросая гнёзда,
Не увидев солнца, не потрогав звёзды.

1997



*  *  *

Я побегу к тебе по полю босая,
Ноги поранит мне травушка вострая,
Косы мои свежий ветер растреплет,
Эхом на ветер откликнется лепет.
Я доползу на последнем дыхании,
Тропку осветит грозы полыхание,
Платье сожжет благодатная молния,
Выдохнет: — Здравствуй! —
Душа моя вольная.

1997



ГАРМОНЬ

Я зорянкой зоревала,
Я голубкой ворковала,
Пела жаворонком рано.

Я была почти безликой,
Но свободной и великой,
Как мелодия органа.

Я была твоей гармонью,
Прикоснись ко мне ладонью,
Песню ласковую тронь.

Потуши дыханьем свечку,
А когда уйдешь, то в печку
Брось счастливую гармонь.

1997



ОБОРОТЕНЬ

Днем курил он с мужиками,
Ночью с кошками гулял,
А сегодня с колдунами
Ждал, когда наступит бал.
Кот подвел луне глазищи
Черной сажей из печи,
И завыли хором тыщи
Ждущих шабаша в ночи.
На горе сидели ведьмы,
Праздник близился у них.
Кошка выкатила бельмы —
Не пришел ее жених.

1997



*  *  *

Я попала в год тридцать девятый,
Год далекий. Плавает фокстрот.
Вечер ждут нарядные девчата,
Вылет ждет мой боевой пилот.
Только не мотора слышит звук —
Каблучков моих спешащих перестук.

1997



*  *  *

Я жду тебя. Ворота отворила,
Зажгла свечу, прогнала пса,
Которого я так любила,
Я не дала коню овса — забыла.
Я жду тебя, схожу с ума,
Сама себе целую пальцы.
Вспорхнула птица, скрипнуло крыльцо,
Мне тень упала на лицо,
Блеснул огонь зажженной папиросы.
Туман рассеялся белёсый,
Глаза открыла — я спала?
Ты не пришел. Я так ждала...

1997



*  *  *

Захлопала крыльями ночь за окном...
Оскалились тени, ощерился дом.
Я сжалась в комочек, как серая мышь,
— Нет смерти на свете, — ты мне говоришь, —
Нет горя и боли, и нет Сатаны.
Я видела кости у старой стены,
Я слышала голос, зовущий вдали,
Когда утонули в дыму корабли.
Цыганка гадала, напившись вина,
Сбывается все, что сказала она.
Не жить ни монашкой мне, и ни женой,
Быть рядом с любимым, но всё же одной.

Захлопала крыльями ночь за окном,
Оскалились тени, ощерился дом.

1997



*  *  *

Ты никогда не видел,
Как любят друг друга змеи?
Никто так ласкать не смеет,
Никто так любить не умеет.
Тела оплетают друг друга,
И движутся в танце по кругу.
Но языками коснуться —
Значит для них — не проснуться.
Ты никогда не узнаешь,
Как любят друг друга змеи.

1997



*  *  *

Бьет по наковальне
Трехпудовый молот,
Из меня ограду
Для тебя кует.
Ты еще так светел,
Ты еще так молод,
И тебе за здравье
Колокол поет.
Стану я высокой,
Строгой, неприступной,
Краской голубою
Выкрасишь меня.
Только почему-то
С каждою минутой
Колеи дороги
Вдаль тебя манят.
Ты меня сломаешь,
И опять под молот
Бросишь, чтоб подковы
Выковать коню.
Ты еще так светел,
Ты еще так молод,
И тебя, любимый,
Я не обвиню.
Из меня ты сделал
Два стальных кинжала,
Чтобы уберечься
От своих врагов,
Но когда уснул ты —
Выпустила жало
Я из рук мальчишки,
Кравшего добро.
Никогда я больше
Не пойду под молот,
На груди у вора,
Я теперь лежу.
Ты уже не светел,
Ты уже не молод,
И теперь другому
Я принадлежу.

1997



*  *  *

Ни одной живой души —
Тихо стонут камыши,
Позабыли незабудки
То, что им цвести пора.
Улетели ночью утки,
Не дождавшись до утра.
Лето выгнулось упруго,
Ждет веселых косарей.
Не пришла к тебе подруга,
Был ее, а стал ничей...

1997



*  *  *

Ты меня перекрестишь своими перстами,
А огонь поцелует своими устами.
Ты подбросишь в восторге меня к небесам,
И захочешь взлететь туда сам.
Но как камень я падаю в красное небо,
Я гляжу — ты лежишь на поляне и хлеба

Просишь у женщины в синем платке.
Ветер играет в ее завитке.
Вот и открылась чужая котомка,
Хлеб достаешь из нее ты неловко.
Я, наблюдая за этим с небес,
В бездну бросаю подаренный крест.

1997



*  *  *

Высыхает колодец от жажды
И скрипит, и трещит по ночам.
Ты вернешься ко мне однажды,
Да туда поглядишься сам.

Из колодца вдруг вылезет жаба
С раскаленными солнцем глазами
И, как жадная тощая баба,
Обопьется твоими слезами.

1998



*  *  *

Мои мысли — ночные бродяги —
Сколько вы разводили бодяги,
На каких скитались вы свалках,
На каких почивали двуспалках!
Вы в такие спускались ущелья —
Боже, как вы еще уцелели?..

1998



*  *  *

Молилась Господу распутница,
И плакала, и каялась в грехах:
— О, если бы не слякоть и распутица,
Князь не понес бы деву на руках,
Не пожалел бы ноги ее стёртые,
Не заглянул бы в очи полумёртвые,
Не завернул в богатые меха...

Тогда бы не было греха.

1998



*  *  *

Мне шептала нынче ночь:
— Уходи отсюда прочь!
Исчезай скорей домой,
Этот дом в лесу — не твой!
Ты живешь здесь, как монашка,
Из травы твоя рубашка,
Из репейника браслеты,
А постель из бересклета,
На коленях спит лягушка,
И молчит давно кукушка,
Будто нет тебя совсем…

1998



*  *  *

А я знала — колючки колкие,
Но любила я шить иголкою,
Вышивать и раскрашивать белые
Рукава твои онемелые.
А я думала…

1999




*  *  *

Не в том веке родилась,
Не в того влюбилась ночью —
Я увидела воочью
Не тебя, а отблеск речки.
В той реке мечты плескались,
И любились, и ласкались.
Я, девчонка, обозналась,
Приняла тебя за звёзды,
Целовала, отдавалась,
И влюблялась в тень.
Тенью той была сама я,
Я мечтала, и была я
Вместе с тенью.
Как прекрасно, если ветка,
Если ветка так ласкает…

1999



*  *  *

Тот счастлив будет,
Кто спрячется от мыслей
Друзей, но не врага.
А дальше — дальше берега,
Где твой спасительный ночлег —
Ковчег…

1999




*  *  *

Поэт должен пользоваться
Состоянием души,
Ловить каждый шорох её,
Каждый звук.
А в момент, когда буря подхватит,
Лучше вовсе не брать бумагу.
Она — как материальное тело —
Обычно не выносит такого шквала.

1997




*  *  *

Чем душа твоя бедная полнится?
Чем живет она и питается?
Глянешь на руки — руки молятся,
А в глазах серебро отражается.
Наберу серебра полну пригоршню
Да в широкую речку выброшу.
Что ж тебе-то тогда останется?
Что в молочных глазах увижу я?
…………………………………..
Поглядела я — пустота и дым —
Ни себе забрать, ни отдать другим.

1998




*  *  *

Ты мое безмерное пространство.
Я всего лишь маленькая птица.
Ты свое меняешь постоянство,
Цвет планеты, солнца, лик царицы.
Ты — то гром в капризном небе мая,
То слеза на девичьей реснице,
Вдруг тебя когда-то не узнаю,
И склюю, как зернышко пшеницы.

1998


Источник: Лариса Пономарёва. Уста Магдалины. Белгород, Издательство Шаповалова, 2006, стр. 7-37

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2015