ВИТАЛИЙ БУХАНОВ

СЕВЕРНЫЙ  ДОНЕЦ
(отрывки из поэмы)

ВЗРЫВ

— Уходят наши… —
Андрейка шепнул.
Глянул на школу.
— Прощай, тридцать пятая.
Надо и мне уходить с ребятами...
Белгород замер.
Над городом — гул.

Тронул яблоньку он.
Словно в чём виноватый,
Глаза паренька налились тоской.
С досады в землю вогнал лопату.
— Сад пришкольный,
Идут к нам каты.
Неужто будешь под вражьей пятой?...

Рокот и гул
Всё ближе и ближе...
Там, на горе,
Треск чужих автоматов,
Пламя белые домики лижет,
По склону к Донцу
Дым сползает косматый.

А внизу,
У Волчанского моста,
Где синела сталь рельсов,
Лейтенант проводил последний состав,
Взрывчатку — под мост,
Стал,
Глазами
В танки ползущие въелся.
Закушены губы
От горя и злости.
Над городом — пламя.
Взрывы и выстрелы...
А ветер швырял,
Словно горсть за горстью,
В лицо ему
Дымом и искрами.

Андрейка налево нырнул, в кусты,
В камыш,
Окутанный дымом густым.
Саженками плыл и видел:
На горе
Город дымился, горел...
Потом, притаясь в ракитах,
Слыхал: громыхали танки с крестами.
Вот, скрежеща, у моста они стали...
Гранату швырнул лейтенант молодой.
Дым заклубился у вражьей стали...
А лейтенант,
Пулемётом прошитый,
Упал на закат головой.
В ту же минуту
Грохнул над бродом
Взрыв.
И стальные фермы моста
Сгорбились,
Скрючась, обрушились в воду,
Хлестнули обломками по кустам.


БЕЛГОРОД — ЗА ХОЛМОМ!

Наводчик глядит:
Степь — как жёлтый ожог.
И за пушкой противотанковой
Чуть ерошит чуприну леска
ветерок —
Лес набряк
Тишиной и атакою.

Андрей оглянулся,
Брови вскинул:
Глядит — медсестра...
Она?
Марина?
— Я попросила сейчас комбата.
Послал к тебе,
То есть к вам в батарею.
«Жарко теперь, — говорит, — ребятам.
Беги, — говорит, — скорее».
Схватила я сумку.
Бинты сложила...
Скажи что-нибудь,
Андрюша,
Милый!
Просяще взглянула
В глаза Андрея.
Взял руку, пожал.
— Хорошо. Иди.
Скоро начнётся.
И словно повеял
Тревожный холод в груди...

О Белгород наш!
Ты уже за холмом.
Марина, помнишь
К Донцу тропинку?
Помнишь, ходили к реке вдвоём?
А за Донцом —
Наша школа, Маринка.
Сажали там яблоньки мы весной,
Провожали клин журавлиный,
Вместе бродили в прохладе лесной
С тобою, Марина.
Там воздух полнится
Птичьим свистом.
Глянь на степные барвинки.
Хатки... Донник душистый.
Слышишь меня, Маринка?
Теперь бы не ждать атаки,
Не ждать
Команды «огонь»,
Не бросать бы в пламя,
Не пыль бы,
Не дым вонючий глотать —
Сесть у Донца.
Луга со стогами...
Какая кругом благодать!

Степь задрожала
От грома, от гуда —
Огонь и железо катились в атаке.
Андрей обернулся:
— Да где же?
Откуда?
Пушку к лесу развернувши круто,
Наводчик почувствовал:
Танки!
Губу закусил.
Словно мукой
Щёки осыпало.
Под ноги глянул.
Донник.
Сорвал.
Пахучий какой!
Терпкий.
Медвяный.

— Орудие к бою!
Прямой наводкой!
И лязг прозвучал —
Отрывисто, чётко.
Кладёт наводчик
На спуск ладонь.
— Огонь!

Гул и скрежет.
И в дымном угаре
На танке — крест
И оскал звериный.
Взрыв хлестнул по ушам,
Сталью в пушку ударил.
Как подкошен,
На гильзы свалился парень,
И на доннике пряном
Он руки раскинул.

И отпылали
В лощине «тигры».
Дым растаял,
Поля затихли.
Гарью пахнуло,
Степь опустела...
Тяжестью странной
Придавлено тело...

— Что ж это, братцы?
Конец нам, братцы? —
Метался староста у переправы.
— Русские — близко!
Как перебраться?
Как перебраться
На берег правый?
А «братцы»,
Те, что в мундирах чёрных,
Вдруг скопом — к мосту,
Растеряны,
Смяты.
— Затор! —
И в минуту
Борзую их свору
Остригли фашистские автоматы.
Зелёные толпы
Вражьей пехоты.
Танки.
Орудия.
Пулемёты...

А мостовая —
В душной пыли.
А сверху —
Палило.
Ну и жара!
Здесь
Егеря
Бежали и шли,
А сзади
Гремело:
— Ура!..

И староста шепчет:
— Конец!
Конец.
Конец...
Куда там! —
Не переправиться.
Жарища!
Вот-вот
Мостовая расплавится
И потечёт в Донец.


Источник: журнал «Звонница» № 4, 2003, стр. 69-71

Вернуться к автору

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2020