ИГОРЬ ЧЕРНУХИН

И ПОДСТУПАЕТ К СЕРДЦУ ПЕСНЯ
Из книги «Лицом к свету» (1960)


СЕНТЯБРЬ

Сколько воздуха,
Сколько света,
Сколько золота у сентября!
Видно, вправду мы месяц этот
Загадали с тобой не зря.
Загадали для нашей свадьбы,
Загадали на долгий век.
Как я мог
Без тебя дышать бы,
Дорогой мой,
Родной человек?
Выйду ль в поле,
Пойду ли лугом —
Ты везде будешь рядом со мной.
Золотой мне покажешься вьюгой,
Журавлиною песней,
Волной,
Белостволой березкой над кручей,
Родниковой прозрачной водой,
В небе лёгкой,
Скользящей тучей,
Ранней зорькой,
Вечерней звездой...
Проброжу до утра,
До рассвета.
Наземь свежая хлынет заря.
Сколько воздуха,
Сколько света,
Сколько золота у сентября!

ВСТРЕЧА

В тишине отзывчивой и гулкой,
Завернувшись
В синий лунный шелк,
Мостовой ночного переулка
Человек прошёл.
Встретившись со мной
На перекрёстке,
Он меня смущенно попросил:
— Не найдешь ли, парень, папироски?
И добавил:
— Долго не курил...
Отвыкал...
Да вот волнений столько —
Не могу!
...Пустил кольцо дымка.
— Понимаешь, жинка только-только
Родила сынка!
Тополиный пух кружился липкий,
Человек смутился,
Смолк,
Ушёл...
Но его счастливую улыбку
Помню хорошо.



*  *  *

Стучали в окна
Руки зимних стуж,
И, замерзая, к дому жались клены,
А он к тебе вернулся —
Первый муж,—
С печалью глаз,
Несказанной,
Бездонной.
И не решаясь перейти порог.
Стоит он на крыльце
Большой,
Неловкий,
И говорит:
— Мария, я не мог
Проехать мимо, не увидев Вовки.,.
Дозволь взглянуть...
Ликует чистый снег.
Вот миг ещё —
И ты с собой не сладишь,
И говоришь, как будто бы во сне:
— Уйди сейчас же!
Медленно и слабо.
А снег ликует,
Чистый лёгкий снег,
И заметает свежие следы.
И тяжело ступает человек,
И почему-то
Тихо плачешь ты.



ВЕЧЕРОМ

Вечерний воздух свеж и чист.
У крайней белостенной хаты
Играет «польку» гармонист,
Танцуют сельские девчата.
Я выхожу на луг к реке
И через травы, через лозы
Ко мне навстречу налегке
Спешат ровесницы-березы.
Частит по небу
Звёздный дождь,
Широк весенний мир зелёный,
И ты тропой идёшь-бредёшь
Счастливый,
Радостный,
Влюбленный...
А за рекою далеко
Встаёт луна над мелколесьем,
И на душе
Легко-легко,
И подступает к сердцу песня.



ДОЖДЬ

Прошелестел в вершинах клёнов,
Умыл асфальта полосу,
И там,
За дальним перегоном,
Оставил радугу в лесу.
А здесь
Играют солнца блики,
Переплетённые дымком,
И веет спелой земляникой
И свежим тёплым молоком.



ЖЕНЫ

Сойду я с поезда, и вечер тёплый
Дохнёт в лицо мне дымом и травой,
И слушая мычанье сонных тёлок,
Я побреду по улице прямой.
У белых хат, похрустывая семечками,
Женщины судачат о житье:
— Ах, бабоньки,
Опять хромой Матвеич
Набрался в стельку и грозил жене.
А та молчит...
Уже другая б к преду
Давно пошла,
Вот так, мол, и вот так,
Суду его общественному предав,
Чтоб он не очень баловал — дурак.
Я улыбаюсь их речам резонным
И принимаю это не всерьёз —
Какими могут судьями быть жены?
В них мало зла,
А жалости — до слёз.
Они давно с мужьями поделили
Всё, чем богаты: радость и беду,
И если уж мужей своих судили,
Судили лишь по бабьему суду.
Случись с хромым Матвеичем неладно,
К лицу потянет каждая платок,
И вспомнит,
Что в боях под Сталинградом
В крутом году Матвей лишился ног.
Что нелегко забыть ему несчастье,
Когда протезы за душу берут,
Что орден дан ему Советской властью,
А ордена задаром не дают.
И всем, чем смогут,
Всем ему помогут —
Побелят дом, посадят огород,
А если бы могли — живые ноги
Матвею б дали:
Пусть себе живёт.
Но вот сейчас они ведут резонно
Речь о его неправильном житье,
И их большие тёмные ладони
Покойны на коленях в полутьме.



ПОТЕПЛЕНИЕ

Зима. Мороз. Метель густая.
В одну
Вот из таких ночей
Шепнёшь,
Припав к щеке моей:
— Ты слышишь,
Где-то снег растаял...
И я услышу,
Я услышу
Земли зелёной тёплый гуд,
Грачей весенний пересуд,
Капели бой,
Летящей с крыши.
И что-то
Смутно шевельнётся
В моей груди
И позовёт
Мечту высокую вперёд,
И песней в сердце отзовётся
Когда ж,
Вернувшись со свиданья,
В тиши предутренней усну,
Я буду слышать вновь весну,
Шептать в волненье:
— Снег растаял...



АПРЕЛЬ

Снег сошёл.
Земля дымится влажная,
В озими гуляет ветерок,
И грачи,
Степенные и важные,
Ходят по обочинам дорог.
Горизонт прочерчен
Тонкой линией,
Распустились почки на ветле.
Высоко забравшись в небо синее,
Солнце улыбается земле.
А на дальней пасеке за рощей,
Щурясь от нежданного тепла,
Первые цветы берёт на ощупь
Резвая апрельская пчела.



ВЕРНУЛИСЬ ГУСИ

На заре вернулись гуси
Из-за моря
Синего,
На заре садились гуси
На луга России.
Говорили гуси-лебеди
С голубыми ветрами:
— Нет нигде такого неба
Вольного и светлого.
Нет нигде такого поля
И зари багряной.
Нету глаз таких веселых,
Как у россиянок...
Отчего ж
Глядишь ты грустно?
Видишь,
Встало солнце?
На заре вернулись гуси,
И любовь вернётся!



*  *  *

Я предал всё забвению.
Не мучаюсь тоской.
Одни стихотворения
Ещё живут тобой.
А, помнишь,
Ночь у ясеня;
Копыта звонко цокали,
И смутными и ясными
Земля бродила соками?
И было опрокинуто
К далеким звёздам вечера
Лицо твоё открытое,
Забвенное и вечное.



*  *  *

И ты и я
Стоим в снегу,
И шутим,
Долго не прощаясь,
И мне глаза твои
Не лгут
И ничего не обещают.
А город
Слепнет от огней,
От новой белизны кварталов
Рукою доброю своей
С меня ты снег снимаешь
Талый.
Потом уходишь,
Словно сон.
И лёгкий след твой
Исчезает...
И ничего не значит он,
Когда он сам
Так быстро тает.



*  *  *

Мне до сих пор всё снится:
Лунных ночей холодок,
Платье твоё из ситца
И полосатый платок,
Луг от ромашек белый,
Тонких берёз молоко...
Где ты, девчонка несмелая,
Близко ли,
Далеко?
Здесь бы, у синей речки,
Встретиться нам с тобой —
Первая,
Робкая,
Вечная
Юношеская Любовь!
Чтобы, смежив ресницы,
Видеть всегда я мог
Платье твоё из ситца
И полосатый платок.



ПОЭЗИЯ

Ты восходишь,
Большая и чистая,
Из далёкого далека..
Пусть трубят
Молодые горнисты
Над просторами большака!
Я люблю тебя
И не сетую
За высокую строгость ко мне.
Ты,
Воздвигнутая поэтами,
У людей живёшь,
На земле.
Ты гудишь
Во мне
Напряжением
Токов самой большой частоты.
Вулканическим извержением
Человеческой чистоты.



*  *  *

На подъеме дорога круче,
Ближе звезды
И ниже тучи.
Тяжелеет усталое тело,
Но шаги обретают смелость.
И весомость Шаги обретают,
И глаза
Далеко глядят —
Открываются дали и тайны,
И теплее
Становится взгляд.
На подъёме
Не стыдно, не страшно
Оглянуться через плечо,
И увидеть внизу
Путь вчерашний,
Начинавшийся горячо.



ОБИДЕЛ ДРУГ

Обидел друг, того не замечая,
Спокойно распрощался и ушёл...
Обидел не намеренно —
Случайно
И всё же на душе нехорошо.
Хочу себя отвлечь каким-то делом —
Сажусь за стол.
Не пишется никак.
И остается лист холодным,
Белым
И молчаливым, как надменный враг.
А другу что?
Сидит спокойно дома,
Пьёт чай с женой, судача о своём.
Потом приляжет
И откроет томик,
И с ним уснёт здоровым, ровным сном.
Но будет ночь моя
Глухой, тревожной —
На ощупь выйдя в онемевший двор,
Я побреду во тьме по бездорожью
Рассудку своему наперекор.
И где-то далеко, уйдя за город,
Лицом в густую упаду траву
И в сотый раз спрошу —
Таким ли гордым,
Как людям полагается, живу?
Чтобы взглянуть на друга строгим взглядом,
Не затаив в душе своих обид,
Чтобы ответить недругу как надо,
Как всё мое достоинство велит.
Взглянуть...
Ответить — если прав,
А если
Ты мелкими обидами живёшь,
Скажи тогда — какую людям песню
Ты в сердце обывательском несёшь?
И вдруг меня охватит жаром сразу.
Я голову в смятенье подыму —
Рассвет в лицо.
Он в облаках не вязнет,
И всё живое тянется к нему.



ЛЕНИНЦЫ

I.

Мне видится:
Предутренние блики
Скользят над Петербургом!
Над Невой,
А над дворцом царя
Орёл двуликий
Навис
Самодержавной головой.
Он на рассвет глядит,
Как на крамолу...
В стране расстрелы,
Виселицы,
Плети...
Но всё-таки
Дрожит на нём корона.
Но всё-таки
В России свежий ветер!
Растёт размах
Рабочих забастовок,
И клич:
«Долой!»
Уверенней и громче.
Уже белеют первые листовки
«Бунтовщиков»,
Расклеенные ночью.
Уже читают Маркса в переводах,
Летит рассвет над Волгою весенней,
Уже на радость
Русского народа
Рождён в Симбирске
Лучезарный гений.
Пройдёт немного времени,
И люди
Услышат вдохновляющее слово —
Оно народы на борьбу разбудит
И позовет их в Мир,
Большой и новый.


II.

Нам не пришлось, друзья,
Услышать слово
Из уст горячих
Мудрого вождя —
Мы в мир пришли,
Очищенный и новый,
Как после прошумевшего дождя,
Который с удивительною силой
Катил свой гром высокою волной
И разразился надо всей Россией
В семнадцатом
Октябрьскою грозой.
Ещё тогда нас не было
В помине,
Но в тот суровый,
В тот горячий час,
Шли пареньки безусые
На Зимний,
Похожие обличием
На нас.
Холодный ветер обжигал им лица
И листья мёл
По мокрой мостовой,
И полыхали красные зарницы
Всю ночь
Над окровавленной Невой.
А где-то рядом День стучался вольный.
Входил в дома
Свершенною мечтой,
И на заре читал декреты Смольный,
Подписанные ленинской рукой...
Судьба отцов...
Им выпали на долю
Будённовские шлемы и клинки,
И первые ячейки комсомола,
И скудные
Военные пайки.
Они, живого
Видевшие Ленина
И слышавшие Ленинскую речь,
Его несли
В своем сердцебиении,
Себя, случалось.
Не сумев сберечь..
Но, умирая
От кадетской пули,
Сомкнув упрямо волевые рты
Они к земле колен своих
Не гнули,
Сорвав с себя Кровавые бинты...
Судьба отцов...
Тревожными ночами
Глядели в них
Обрезы кулаков.
Судьба отцов —
Великое начало
Великой Эры
Молодых веков!


III.

Мы вышли в мир, как молодая поросль,
Неся в крови отцовскую мечту,
А с ней —
Большую человечью гордость
И ленинского дела правоту.
В тринадцать лет
Военными ветрами
Нас опалил тяжёлый
Грозный год,
И мы, мальчишки, грудью закрывали
Из снега
Нами вылепленный дот.
А годом позже.
Повзрослев внезапно
И сев однажды вечером за стол,
Мы с трепетом
При свете тусклой лампы
Писали заявленья в Комсомол.
Минули годы...
Сняв с себя шинели,
Давно вернулись воины домой —
У старших братьев
Головы белеют,
Как говорят,
От пыли фронтовой.
Мы учимся.
Мы многое постигли,
И с каждым днём
У нас богаче мысль.
Волнующие Ленинские книги
Вошли неотделимо в нашу жизнь.
Хозяева
Отцовского наследья,
Романтики,
Узнав родную ширь,
Мы подняли целинный заповедник
И разбудили Матушку-Сибирь.
Ни в чем себе
Не ищем мы покоя.
В плотины взята волжская вода,
Мы бурим нефть
За северной рекою
И на Камчатке строим города
Идут составы
С казахстанской медью,
Покрыли буровые вышки KМA...
И каждый час наш —
Новая победа,
И каждый день —
История сама!
Не обделила нас умом природа:
Высокий смысл
В движеньях обретя,
Мы чувствуем,
Шумят над нами годы,
И думаем о сути бытия.
Нам по душе
Высокие заданья
И стала цель уже недалека,
Нам по плечу
Высоты мирозданья,
Открытые потомкам на века.
И исчезают
Дальние границы.
Землею ходит эхо Октября.
Глядит на наши
Молодые лица
Коммуны замечательной заря.



Источник: И. Чернухин. Лицом к свету. Белгородское книжное издательство. 1960. Стр. 45-78

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2017