ДМИТРИЙ МАМАТОВ

Подборка для трёхтомника «Писатели Белогорья». 2014
Источник: Писатели Белогорья. В 3-х томах. Т. 2. Стихотворения. Поэмы. — Белгород: Константа, 2014. Стр. 272-278

ПРИЗНАЧНОЕ

Село моё Призначное
В берёзовом дыму.
Хочу в любви признаться я
Тебе лишь одному.
Заря розовощёкая
На взгорочке крутом.
Здесь детство моё щёлкало
Пастушечьим кнутом.
Как сказка без названия —
Левада, зеленя,
Ночной звезды дрожание
Да ржание коня.
Колодец наш под ясенем
С кувшином на плетне,
Да с солнечными ясными
Осколками на дне.
Просторы с песней милою,
С рассветной бороздой,
Да с братскою могилою
Под красною звездой.



ХАТА В ХОХЛОВО

Там, где платой натруженным зёрнам
Колосится пшеничный прибой,
Незабытое вороном чёрным
Над забитой кружится избой.
Боль потухших за ставнями окон
Обвенчалась с бедой-лебедой,
И замшелый суглинистый локон
Разметался по крыше седой.
От порога уносятся годы,
Предъявляя грядущему счёт,
Словно стражник по лику свободы
Соловецкой нагайкой сечёт.
Будто вновь трибунал у кургана
Салютует разору и лжи
И чернеет глазница нагана
Над крестьянскою меркою ржи.
Торопливо минувшего пепел
На виски оседает тайком.
Только ставни, упавшие с петель.
Не расскажут уже ни о ком.
День струится простой и погожий,
Улетая в безмолвную высь.
Помолись этой хате, прохожий.
До завалинки ей поклонись.



ШТАНЫ

В тот страшный год с бандитской хваткой
И сталью вражеской руки
Подверглись «новому порядку»
По хатам бабьи сундуки.
В селе разграбленном и тихом
Мы позабыли о белье.
Мне сшил штаны горбатый Тихон
В своём домашнем ателье.
Отгрохал дед и швы, и складки,
Как будто шил он их коню,
В штаны из русской плащ-палатки
Я был закован, как в броню.
Я в них навылет и навыброс
Любой форсировал забор,
И если бы из них не вырос,
Они б носились до сих пор.
Когда в сарай к своей постели
Я шёл на утренней заре,
Они предательски свистели,
Гусей пугая во дворе.
И просыпалась мама чутко,
В рассветный глядя окоём,
Тихонько с палкою в закутку
Брела устроить мне «подъём».
Брела из низкой вдовьей хатки,
В душе сгущалась злости мгла,
Но по штанам из плащ-палатки
Ударить палкой не могла.



ПОБЫВКА

Замело листопадом дороги,
Словно память мою замело.
В золотые лесные чертоги
Осень тихо ушла за село.
За село, где гармошки забыты,
Не шумит у дворов детвора,
Глухо окна крест-накрест забиты
Через каждых четыре двора.
Только в небе грустней и напевней
Славят вечный свой зов журавли
Да влачусь я родимой деревней,
Как искусственный спутник земли.



СКРИП

Люблю, когда скрипят ворота
У двух забытых старых лип,
И воз скрипит у поворота —
И сердцу дорог этот скрип.
Как будто лето дебет-кредит
Подводит в мыслях и делах,
Как будто солнце едет, едет
Ко мне из детства на волах.
Как будто поздние ромашки
Кругами пляшут наяву,
И я с горохом на фуражке
Свою любимую зову.



В ГОСТЯХ У МАТЕРИ

Пилотки сняв, заходим в сени,
Где свет от грусти тих и мглист,
И словно с нами сам Есенин
С причёской под кленовый лист.
Жилища мир в ресницах ставен —
Что песни солнечный нектар.
Татьяна Фёдоровна ставит
На стол фамильный самовар.
Сияют чашки, как зарницы,
Затмив раздоры и грехи,
И льются радугой с божницы
Руси бессмертные стихи!
То звоном сказочного лета.
То свежим сеном на возу...
И мать великого поэта
Роняет светлую слезу.



ВСТРЕЧА

Тихо с ветки слетела сова,
Чуть боярышник тёмный качнулся.
Я от мыслей тяжёлых очнулся,
Словно чьи-то услышал слова.
Села птица, красою маня,
Как в оправе серебряной ваза,
И сковали гипнозом меня
Два прекрасных таинственных глаза.
Друг на друга глядим наяву
В ликовании красного лета —
С восхищеньем поэт на сову
И с презреньем сова на поэта.



АВГУСТ

Ещё далёк чеканный звон монет
Листвы багряной по осенним пущам.
Румян рассвет, как золотой ранет
На августейшем августе цветущем.
Свой взгляд бросает коршун на страду
С кругов небес, прославленный и вольный.
Пресветлый мир настоен на меду,
На клеверах и песне заокольной.
А воздух, словно детский голос, чист.
Там на селе, среди многоголосья
С гармонью новой пляшет гармонист,
И на мехах качаются колосья.
Хрустальный вечер новою звездой
Горит, мерцая на дороге Млечной,
И робко оклик августа густой
Звучит окрест поэзией извечной.



ХОЛМЫ

            Е. И. Носову

В пути устав, остановлюсь на миг,
Смежу глаза от неоглядной сини.
Холмы, холмы... О сколько их, святых
И проклятых Россией, по России!
Над ними тучи с четырёх сторон
О ветер разбиваются скандальный,
Где жаворонка лучезарный звон
И колокольный звон, и звон кандальный.
Кандальный звон, как стон, стоит в ушах,
Издалека ночным шакалом воя,
Мой прадед здесь, последний сделав шаг,
Упал на шлях под окрики конвоя.
И свежий холм приютом бунтаря
Под панихиду зачернел шакалью
Да Млечный Путь, сверкая и горя,
Стекал с небес дорожною печалью.
Куда ни глянь — туманные холмы
Восходят ввысь и тонут в водах вешних.
Не возвратился дед мой с Колымы —
И там холмы, видать, не хуже здешних.
Поёт в ночи над кручей соловей,
Что не подвластен ни векам, ни датам,
Там холм святой над матерью моей
И над отцом — трудягой и солдатом.
Холмы войны от Бреста до Москвы,
Тех, кто лишён покоя на погосте.
Холмы лесов глядят из-под листвы,
Холмы полей за плугом сеют кости.
Холмы церквей, холмы крестьянских мест,
Холмы лугов, истерзанных в рассвете...
Холмы, холмы мне видятся окрест,
Как будто я за все хол
Плывёт простор бескрайне-голубой
Над миром вечной и печальной тризны,
И словно перекличку меж собой
Ведут холмы, холмы моей Отчизны.




Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016