АЛЕКСАНДР ГИРЯВЕНКО

О МИЛЫХ ДНЯХ ПРОСТЫЕ ПЕСНИ
Размышления о творчестве поэта Виталия Волобуева

Запомнилось, как пренебрежительно отозвался однажды о Виталии Волобуеве один поэт. Разговор шёл о редактировании рукописи: «Нельзя ему доверять такое дело. Какой из тракториста поэт!»

Откуда пошли пристрастные толки о творчестве поэтов из народа сейчас— даже трудно вспомнить. Разбирали по косточкам не только Волобуева. Доставалось поэту-пастуху Михалёву, рабочим Островскому и Мерзлякову. Нет, мол, образования у них, следственно и «пишут не на уровне». То же, повторяю, и о поэте-«трактористе». Тут, видимо, сказался ещё и «чеченский след»: был какой-то бандит в Чечне, по кличке Тракторист.

Вряд ли, на мой взгляд, бандит был когда-нибудь хорошим трактористом. А вот Волобуев— был.

И поэзия его брала начала именно на просторах полей, где днями и ночами он оставался наедине с собой и природой. И почувствовал её неизъяснимую красоту и власть – прежде всего в своём родном уголке. Кстати сказать, первый сборник поэта «Песня жаворонка», вышедший в Воронежском Центрально-Черноземном издательстве в 1983 году, открывается такими строчками:

Мой деревенский тихий уголок
Лишь для ночлега, хлебушка и соли,
А новый день встречаю меж дорог,
Один, как Бог, на середине поля.
…А жизнь моя, размеренная жизнь,
Пропахшая и пылью и стихами,
Она не проводила той межи,
Что разделяет землю с облаками.

Таким он и остался, Виталий Волобуев, хоть и живет давно в городе. И работает вовсе не трактористом, а с передовыми технологиями. И вместо трактора водит машину. И выезжает на ту же природу, как и встарь. И находит среди её просторов, где более всего чувствует мир его сердце, Поэзию.

…С Виталием мы поддерживаем дружеские отношения с тех ещё времён, когда у нас были общие друзья и приятели, замечательные поэты Александр Филатов, Виктор Мерзляков. Незримое присутствие их и колоссальную энергию чувствуем до сих пор. Филатов написал добрую рецензию на «Песню жаворонка». А в этой книжечке было чётко заложено уже всё мировоззрение поэта Волобуева. Здесь и малая родина:

Эх, тропинки, вы, тропинки,
Да луга, да камыши,
Ни одной чужой травинки,
Ни одной чужой души;


ЭТА РАКИТА

Эта ракита
Развесила кудри
Над водой,
Над зелёной ряской,
Над шумным камышом,
Над гнездом ремеза,
Над зарослями осоки.

Эта ракита
Пригорнула к себе
Мою деревню,
Мою речку,
Моё поле,
Мою любимую
И меня.

Здесь и первое осмысление своего рождения, как поэта:

Не горело зорькой утро,
Не студил росу рассвет, —
Разрывало тучи крупно,
Обнажая света след.

Так и было – ветер бился
В крыши. В окна. В старый сад.
Да под утро я родился
Много лет тому назад.

И уж точно:

Верно всё, от слова и до слова,
Но бывает – ляжешь на траву,
И вопрос уколет душу снова:
Для чего я, всё-таки, живу?
И зачем я голову ломаю,
Иногда и сам себе смешон,
А трава молчит, не понимая,
Для неё вопрос давно решён.

И происходило становление, укрепление себя на трудной поэтической тропе, при постижении бескрайней красоты Жизни:

Но мир велик, его просторы святы,
Его душа поэзией жива,
А мы опять хотим его упрятать
В простые до обидного слова.
И я не Бог, и ты, прости, не гений,
Но разве это право нам даёт
Отдать себя унынию и лени?..

С тех ещё времён я открыл для себя, что у Волобуева есть редкий и счастливый дар: он может писать классические стихи.

Вот они, к примеру, ещё из той же «Песни жаворонка»:

* * *

Дождь идёт, и я иду,
Сочиняю на ходу.
Капли прыгают в руке,
В каждой капле – по строке!

Или:

Тихий снег устало падал с неба,
Накрывал поляны и холмы,
И поля, что отшумели хлебом,
И луга, что так любили мы.
И стояла тишь, как на погосте,
Я смотрел и видел — падал снег,
Будто с неба медленные гости
На земле затеяли ночлег.
И была не тишь, а колыханье
Окружало сонные дома,
И кричать хотелось, но молчанье,
Лишь молчанье слушала зима.

Вот такая она и есть, классическая поэзия, — легко запоминающаяся из-за своей кажущейся простоты, лёгкости написания — при всей глубине, прозрачности слова, точных рифмах, зримых и многозначных образах.

Хочется привести и другие примеры её:

Постарею, буду бриться,
Буду жить без бороды,
Будут строчки литься, виться,
Будут признаны труды.
Заведу портфель пузатый,
Шляпу, серое пальто,
И однажды, в дом богатый,
Не придёт ко мне никто…

А вот ещё — из природной лирики:

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Не шелохнётся тонкая листва.
Не запоёт в ночных просторах птица,
Над горизонтом небо загорится,
И заблестит высокая трава.

И побредёт лосиха в темноте
Своей тропою тайной к водопою,
И вот петух проснётся за рекою,
И закричит, встряхнувшись на шесте.

И в тишину ворвётся свежий ветер,
Зашелестят деревья и трава,
И станет ясно, что земля жива,
И день хороший выдастся на свете.

Привожу эти стихи, чтобы не быть голословным, говоря о поэте. Ведь ничем другим лучше его не представить. Поэзия всегда говорит сама за себя.

Хотелось бы ещё и ещё знакомить читателей со стихами Волобуева. Но лучше пусть это сделают они сами: поэт издал не один сборник стихов. У меня же – целое собрание его сочинений. Тут и набранные самим авторов на компьютере, им же оформленные книги в единичных экземплярах «Разлуки и встречи», «Блуждающий свет», «Посиделки» (1993), и вышедшие в издательстве Шаповалова «Зеленый полустанок», «Блуждающий свет» (1995, 1996)

Вернусь к начальному разговору о поэте. Для Волобуева не прошли даром многолетние занятия в литературной студии «Современник», которой руководил известный поэт И. Чернухин, сидения за чаем у А. Филатова, общение с требовательнейшими к слову поэтами М. Дьяченко, В. Мерзляковым. Да и сам он не только с усами, но и с бородой — так и не обзавелся пузатым портфелем и богатым домом, как, впрочем, и другие настоящие поэты.

И не в пику недоброжелателям, считающим его до сих пор трактористом  (кстати сказать, сами они давно оторваны от земли), а по собственному хотению Волобуев окончил Литературный институт имени М. Горького, был принят в Союз писателей России. Великолепно освоил компьютер, много лет работает ответственным секретарем в известном не только на Белгородчине журнале «Звонница». И, конечно, отбирает произведения других писателей, редактирует их. Публикует свои стихи и прозу.

То, что всё он делает добротно, на совесть, убеждался не раз: может и компьютер починить, и установить новейшие программы, и заметить какие-либо огрехи в, казалось бы, безупречных произведениях. Конечно, ошибки бывают и у него, как и у любого человека. Иногда он копается в своих чувствах, рассуждает – находится в плену общего. Но то, что Виталий Николаевич предельно требователен к слову, знаю точно. И где он пишет от души, со знанием дела – там настоящая поэзия – золотые слова. И мурашки бегают по коже – как хорошо сказано! Там у него слух музыканта и взгляд художника. Радуюсь: написано настоящим, а не приёмным сыном нашей русской земли.

Легки, светлы, памятны такие стихи – а их у него много – где поэт вникает, прислушивается, вглядывается, вдумывается. И открывается предмет поэзии, её сущность – выходит из тайников своих.

Ещё хочется сказать, что стихи Волобуева возвращают читателя к родным истокам, напоминают о времени, заставляют взглянуть на себя со стороны:

…Всё ждёшь – метель укроет дали,
По крышу занесёт дома…
Какими скучными мы стали,
Морозы выдюжим едва ли,
Любить не сможем без ума.

Или:

На тебя управы нету,
Колобродная вода,
По троллейбусному следу
Ты куда бежишь, куда?
Ведь не в речку, и не в море,
А в подземные ходы
Попадёшь, себе на горе,
Выйдешь к свалке, на зады.
И тебе не выйти чистой
Из купели из такой.
Что ж ты пляшешь,
Что ж ты мчишься
По канаве городской?

Но есть и другие возможности:

Таинственная дымка дали
Зовёт по лету кочевать,
И в свежих копнах ночевать,
И слушать тишь в небесном зале…

Возлечь на травы, глянуть выше,
Увидеть птаху в вышине,
И взглядом следовать за ней,
И потерять, и только слышать…

Бродить по травам, распевать
О милых днях простые песни,
И всё постылое исчезнет,
И разольётся благодать…

Или оказаться у совсем другой воды:

Я вошёл в эту чистую воду,
Где на дне и песчинка видна.
И обрёл наконец-то свободу,
Отпустила меня быстрина…

Хочется, чтобы таким свободным и оставался поэт, несмотря ни на какие иные суровые «купели» нынешней жизни. Дай Бог ему здоровья и творческих сил для этого!

2005


Публикуется по авторской рукописи

На страницу Александра Гирявенко

На страницу Виталия Волобуева

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2017