НАТАЛЬЯ БУХАНЦОВА

«ДУША ПОЭЗИИ ЖИВАЯ…»
Памяти поэта Геннадия Островского

30 июля 2020 года поэт Геннадий Островский вместе с друзьями, родственниками, собратьями по перу мог бы встречать свой 70-й день рождения. Но судьба распорядилась иначе. 12 декабря 2002 года его земная жизнь закончилась.

Бегут по улицам ручьи,
Играют, ластятся, хлопочут…
Я жив ещё, друзья мои,
И праздную рожденье строчек!

Я приглашаю вас ко мне
О вьюгах вспомнить и о Блоке,
И чтоб дышали ВАШИ строки —
В неравнодушной тишине! —

Бесстрашные, как сам народ,
Свободные, как даль земная,
В которых нас переживает
Душа Поэзии живая…

Родился Геннадий Островский в селе Майна Майнского района Горьковской области. В 1953 году семья Островских: Владимир Ильич, Анна Ивановна, братья Геннадий и Олег — переехала в Белгород. Детские годы навсегда остались в памяти поэта особенным временем его жизненного пути.

ИЗ ДЕТСТВА

1.

…И зной. И хочется воды,
И луг с горячими цветами,
И пахнут радостно цветы,
И ветер веет над лугами,
И светит мамино лицо,
И солнце плещется в кринице,
И тихий вечер на крыльцо
С тобою рядышком садится…

2.

У дома тополь опадает,
Вдаль улетает самолёт,
И мамочка белье стирает
И что-то тихое поёт.
И голубей высоких стая
Летает — белая, как снег,
И ветер стих.
И я не знаю,
Чем жизнь кончается у всех…

3.

Туманом луг сырой объят,
Берёза дремлет у откоса.
И пахнет огненный закат
Густым дымком от паровоза.
А даль насквозь обнажена,
И звёзды вспыхнули,
Как свечки,
И я один
И тишина
Волнуется у синей речки…

Не однажды Геннадий Островский будет создавать поэтические картины, воскрешая годы детства; будет создавать светлые образы своих родителей, которые в жизни для него были не только родными по крови, но очень близкими по духу людьми. Особенно это ощущается в стихах-диалогах, в которых поэт обращается к родителям, уже ушедшим в мир иной.

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МАМЫ

В твой день рожденья плачу я.
В окне — ни проблеска, ни света.
И как поздравить мне тебя.
Когда тебя на свете нету?

Прости меня, коль слышишь ты…
Не слышишь…
Но, как дух, витаешь.
Да искоркой из темноты
Меня спокойно утешаешь.

Я поброжу один во тьме,
Утру докучливые слёзы.
…И так торопятся к тебе —
Две приготовленные розы!


СОЛОВЕЙ

                        Отцу

Как любил ты рассветную песнь соловья,
Самого удалого соловушку!
Как ты, радости светлой своей не тая,
Всё качал поседевшей головушкой!

Разом канули годы твои в никуда…
А весною, как только смеркается,
Через поле покойное, через года
До сих пор соловей заливается…

В Белгороде Геннадий Островский окончил среднюю школу, поступил в Белгородский политехнический институт (филиал Всесоюзного заочного политехнического института). Был призван в армию, служил на Краснознамённом Черноморском Флоте. С 1972 по 1980 годы работал аппаратчиком на Белгородском витаминном комбинате, пожарным. С 1980 года — бетонщиком хозрасчётного участка треста «Белгородстрой».

Публиковаться начал во время службы в армии. Это были флотские газеты «Флаг Родины», «Крымский комсомолец». С конца 1970-х годов активно печатался в областных и центральных газетах, в региональном журнале «Подъём», во всесоюзных журналах «Октябрь», «Огонёк», «Пограничник», в коллективных сборниках «Приметы», «Молодые голоса», «Слово о бойце»; в альманахах и журналах «Тверской бульвар, 25», «Роман-журнал XXI век», «Светоч». В наследии поэта четыре стихотворных сборника: «Возвращение», «За весенними птицами», «Белый холм», «Старинные снега», «На единственной земле». Книги издавались в Воронеже, Москве и Белгороде.

В 1970-1980-е годы Геннадий Островский — молодой литератор, выпускник Литературного института имени Максима Горького — активный участник литературной жизни страны. В 1979 году он участвовал в работе 7-го Всесоюзного совещания молодых писателей и получил рекомендацию на издание второй книги стихов «За весенними птицами». В этом же году он был приглашён на литературный вечер, посвящённый юбилею журнала «Октябрь», где выступал со своими стихами. В 1980 году участвовал во Всесоюзном семинаре молодых поэтов, пишущих для детей и подростков, в Ленинграде. Его стихи для детей в разное время публиковались в журнале «Костёр». Геннадий Островский читал свои стихи в Политехническом музее — в том самом легендарном зале, где в 20-е свои стихи читали Владимир Маяковский и Сергей Есенин, а в 60-е звучали голоса Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадуллиной и многих других знаменитых поэтов. В декабре 1983 года Островский был принят в Союз писателей СССР. И в Белгороде, и в Москве голосовавших против не было. Случай почти беспрецедентный для тех лет.

Конечно, хорошо знали поэта и в литературном мире нашего края. Он посещал знаменитую литературную студию «Современник» И. А. Чернухина. Позднее сам руководил литературным объединением «Надежда» при Дворце культуры Белгородского витаминного комбината. Его стихи знали наизусть, он был желанным гостем во всех читательских аудиториях, становился центом внимания на любых литературных встречах. Работал литературным консультантом областной молодежной газеты «Ленинская смена». Принимал участие в Днях литературы на Белгородчине.

Однажды Л. Н. Толстой заметил: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». И в жизни поэта многое было не так гладко, оврагов хватало. Молодого поэта упрекали в излишнем рационализме, заданности, усложнённости, литературном формализме. Версификационная небрежность, однообразие ритмов, бедность рифм, неряшливое использование метафор, сравнений, аллегорий, сомнительная образность — и это далеко не всё, что обнаружил в стихах Островского один из критиков, чья статья была опубликована в журнале «Знамя» в 1983 году.

Замечания и укоры иной раз были действительно небезосновательны, и, очевидно, они пошли на пользу автору. Он неустанно работал над стихом, постепенно освобождаясь от всего ложного и наносного, обретая свой почерк, свой голос.

ДРУГУ-ПОЭТУ

Сожмись в комочек и терпи
Весь этот бред, летящий в души.
Скажи душе своей: не спи!
И только даль родную слушай,
Да в небо звёздное гляди,
Парящее над тихим кровом,
И что там будет впереди —
Не назови случайным словом;
И пусть слова в ночной тиши,
Плоть на бумаге обретая,
С твоей взволнованной души,
Как листья с дерева, слетают…

В стихах Геннадия Островского и философское осмысление жизни, и добрая улыбка, и здоровый юмор; находим строки, воспевающие русский пейзаж; чувствуем доброту, страстный любовный порыв, глубокую русскую тоску, напряжение, тревогу. Порой за сдержанностью и строгостью поэтических строк ощущаем острую боль, удивительную отзывчивость на человеческое горе. С особым тактом, без лишних «ахов» и «охов» обнажает поэт своё сердце.

СТАРУХА

Хромая, желтолицая
И древняя, как храм…
Прикручены тряпицами
Калоши к башмакам.

Прошла, как призрак рядышком
И тенью обожгла…
Куда ты, горе-бабушка,
По февралю пошла?

А нынче ветер северный,
Глядишь, повалит с ног.
Уже снежок рассеянный
Забился в узелок.

И долго так маячило
В толпе её пальто.
…Стою и тихо плачу я,
Чтоб не слыхал никто.

Стихи Островского волнуют доверительностью, душевным откровением, а самое главное — необычной свежестью поэтических красок. «Точные, глубокие по мысли строчки легко запоминаются, звучат как афоризмы», — в одной из своих статей отмечал поэт Игорь Чернухин. В читательскую душу из стихов Островского переселяются и живут образы, свидетели нашей беспокойной современности.

СНЕГ НА БАЗАРЕ

Над всей жратвою распродажной
И нищенскою суетой
— Купите снег, — я крикну, —
граждане!
Вот он — кружится надо мной!
Вам только надо обернуться
И в жизнь случайную свою
Влюбиться!
Сердцем улыбнуться —
Всё за улыбку отдаю!
…А снег летел — на кур, на водку —
И наплывал, и волновал,
И приставал к лихим молодкам,
И прямо в губы целовал.

А снег валил — и на бананы,
И на кокосы райских стран…
(Лежали б рядом обезьяны —
он бы валил на обезьян).
А снег взвивался то и дело,
Кружился, ластился, мелькал,
И приглашал на танец белый,
И танцевал, и танцевал.

А снег — дразнил,
хмелел
и плакал…
Потом
До самой темноты
Лежал повсюду на прилавках,
Как позабытые цветы.

Был этот снег всего дороже!
И словно знал,
Летя сюда,
Что он, как мы,
Умрёт,
И больше
Его не будет никогда…

Лишь на просторе лирический герой Геннадия Островского обретает себя, свободу, находит вдохновение, переживает умиротворение.

НОЧНОЙ ВЕТЕР

О чём шумишь ты, ветер поздний,
О чём поведать хочешь нам
Среди холодной ночи звёздной,
Скитаясь дико по холмам?
Я выйду в ночь, где шум тревожный,
Где листья липы и трава,
И у деревьев придорожных
Услышу вещие слова —
О том, что в сердце отболело,
О первой радостной любви,
И пусть моё застынет тело,
Как руки белые твои, —
Я буду знать, что будет в мае,
Зачем темно по сторонам,
О чём шумят, не умолкая,
Ночные ветры по холмам…

Холмы, поля, дали, равнины, дороги, леса — этим образам отдаёт предпочтение автор. Между землёй и небом герой находит своих настоящих друзей, хороших попутчиков, добрых собеседников.

Притаились холмы под луною ночной,
Разошлись вековые просторы.
Тишина… Я один. Только ветер ночной
Затевает со мной разговоры.

Засвистит он во тьме над моею душою —
И зайдётся душа от испуга.
Ветер, громче свисти! В этой жизни земной
Никогда не понять нам друг друга…

(«Ветер»)


Ах, как мне хочется обнять
Метель, летящую над полем
И вместе с нею говорить
О том, что трудно нам обоим…

(«Ах, как мне хочется обнять»)


С годами поэзия для Геннадия Островского становилась естественной необходимостью, хлебом насущным, воздухом, жизнью. Именно она наполнила его духом прозрения и пророчества. В последние годы своей земной жизни, когда поэт вёл замкнутый, почти отшельнический образ жизни, редко появлялся на людях, только поэтический дар поддерживал его дух.

Поля и холмы исходив и излазив,
Как вор осторожный в богатом дому,
Тяжёлой дорогой, разбухшей от грязи,
Я вновь возвращаюсь к себе самому…
Пусть я пропаду, пусть мой голос надтреснет,
Но ветер молчит у меня за спиной,
Пока я хочу величальною песней
Приветствовать всё, что случилось со мной.
И горбится книзу кривая дорога,
И кто-то свистит, что уже не успеть…
Мы все — в полувздохе от Господа Бога,
Так что же теперь напоследок не спеть!
Бессмертье души… И простора безбрежность
С глухими лесами по обе руки.
Пусть к горлу прильнёт запоздалая нежность
И кажется вздохом,
Как те огоньки
В кромешной ночи за седыми холмами,
Как шёпот крыла у слепого птенца…
И снова задышит земля под ногами,
И выплывет свет дорогого лица…
Я руки раскину, как дерево ветви,
Я буду как небо — простором богат,
Пока надо мной восходящие ветры
Сквозь синюю мглу до небес долетят…


Источник: Альманах «Светоч» (Белгород), № 1 (7), 2020. Стр. 75-81


На страницу Геннадия Островского

Марина Щенятская, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2022