ВИКТОР МЕРЗЛЯКОВ

ДЫМИТ ПРОЗРАЧНАЯ ДУША
Из рукописи «Упрямый колоколец» (1990)


*  *  *

Блондинки с черными ногами
Идут.
Они себя, зер гут, как знамя
Несут.

Погранчертой звенит резинка
Рейтуз.
Цветут клубника и малинка,
Грейпфрут.

Космополитом не был сроду.
Салют!
Вертлява и подвижна мода.
...идут...

Горят пески. Блестят долина
И пруд.
Надежда, Вера и Марина
Идут.

А я стою, как Маршал века!
Курю.
Любите, дуры, человека!
Салют!

СВАДЬБА

Эх, любовь! Что любовь ? Дело пятое.
Без любви будем жить, коль женатые !

Поспеши, «Жигули» тёща обещает.
Только зять не спешит, цену набивает.
— Без любви трудно жить, — тёще намекает.

Ну а как тёще быть, если дочь корява?
Надо жить поспешить, женишок кудрявый!

Эх, любовь! Что любовь? Дело пятое.
Без любви надо жить, коль женатые.

Стол уж собран! На столе прыгает закуска!
Не беда, что не люб, есть соседка Люська!

А у Люськи у той бёдра мёдом мазаны!
Только ей про любовь лучше не рассказывай.

Не кричи про любовь! Засмеёт и смоется!
В душу крепко наплюёт, станет хорохориться.

Эх, любовь! Что любовь? Дело пятое.
Без любви трудно жить, голуби женатые...

Открывай, наливай и потешься. Горько!
Раз не хочешь пить вина, наливай настойку.

Веселись и пляши! Не поминки это.
Не беда, что она давно без секрета.
Не беда, что она года три целована,
Ведь с утра вы уже закольцованы.

Эх, любовь! Что любовь? Дело пятое.
Без любви надо жить, голуби женатые.

Разойдись, плясуны! Разойдитесь вполную
И пошли каблуки по гнилому полу.


*  *  *

                   Среди долины ровныя
                   На гладкой высоте
                   Цветёт, растёт высокий дуб
                   В могучей красоте.
                                   А. Ф. Мерзляков

Когда проснёшься ты, мой ранний экземпляр,
Узреешь златокудрую пустыню,
Увидишь мой рассыпавшийся прах,
Учуешь вдруг зловонную гордыню!

Тебя растормошит твой брат масон.
Он скажет, гладя череп пятернёю:
— Ужели это наш счастливый сон?
Зачем мы здесь? Зачем одни с тобою?

Свист в черепах. Молчанье в небесах,
То мрак дневной, как молоко, струится!
Ушли за горизонт и боль, и страх.
Прими меня, небесная царица!


*  *  *

                Никто так ни приголубит
                Господа Бога, как русский атеист...
                             Ф. М. Достоевский,
                             роман «Подросток»

Почему теперь, в пылу забвенья,
Говоришь о Боге как о брате?
Делишь тело нервно на квадраты,
Молодёжь вгоняя в умиленье.

Ты, старик, ломал монастыри!
Крест на Землю падал, как убитый,
Но стояли долго монолиты:
Хлеб, и крыс, и сбрую берегли.

Доски прогнивали.
                      Звон металла
Плесенью покрылся, как кольчугой.
Пыль светилась, взбитая испугом.
Паутина,
          как хоругвь,
                          витала.

Ты забыл.
            Тебе не травим душу,
Но зовём последним шатуном.
...Говоря печально о былом,
Я твоей улыбки не нарушу.



ПЕЙЗАЖ

Выбеленная скотобойня.
Пляж беспризорный.
                        Горсть песка.    
Оторвана и брошена доска,
И опрокинута жаровня.

Остатки арматуры ржавой
Между горячих берегов.
Гудит пустая переправа.
Треск ракушек
                  и хруст рогов.

Изгиба вдоль реки молочной
Пожар немого камыша.
Кисельным берегом полночным
Дымит прозрачная душа.



*  *  *

Поставили Лже-церковь на реке
И танками её обгородили.
«Катюша». Самолёт.
                               Невдалеке
Японской лёской карасей удили.

И тот, кто думал, тот наверно знал,
Что он поставит за твоей спиною.
Монтёр, колхозник, бич и генерал
Идут одной народною тропою.

Храм-диорама «Курская дуга»!
Так неужели наша память лжива?
Душа, споткнувшись на краю обрыва,
Вдруг слепо любит прежнего врага.



В АЛЕКСЕЕВКЕ

                        Анатолию Кряженкову

За памятником Кириленко
Под куполами без крестов
Давно не молится паненка,
Но голос слышится святой.

А рядом храм снесён под камень,
Что был положен под него.
На этом месте вечный пламень,
И больше нету ничего.

Пустой огонь идёт по трубам
и вылетает, как в трубу.
На камне, изначально грубом,
Я вижу черную звезду.

Пусть золотым пешни ударом
Сомкнутся времени мосты...
Освободившись от пожара,
Поднимутся её кресты!

*  *  *

Лечите пришлую тоску!
...И дуло тянется к виску.

Хохочет старый анекдот,
Но рукоять магнитит пот.

Паленым пахнет перцем.
Слушает «Вальтер» сердце...



ОТРЫВОК

...То не белая горячка водит за нос алкаша,
То не ветер душу треплет, вопрошая;
                                                     — Где душа ?

Не идея, что морочит наши липкие мозги
И — святейшая! — возводит терриконы из лузги.

Бьёт товарища величье черной мантией под дых!
То ли завтра, то ли нынче им написан глупый стих.


Публикуется по авторской рукописи

Александр Гирявенко, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2018