ЛОТЕРЕЯ
Автор: Александр ФИЛАТОВ
- Ну что, Фросюотка, не пришла еще газетка, часом? - спрашивал дед Ефим проходившую мимо почтальоншу.
- Нет, дедушка. Да вы не беспокойтесь - как придет, я принесу сразу,- говорила Фрося, останавливаясь у распахнутого окна.
- А... Ладно, внучка, ладно! Ты ужо не обнеси стариков, ждем вот!
- Обязательно не обнесу.
Фрося с неделю назад вместе с пенсией принесла в Ефимов домишко полурублевую лотерею. Старик вначале отказался ее взять, ссылаясь на то да се - нехватку масла, стоптанные валенки и кое-что по мелочи, но девушка была так хороша, так мила, так разводила руками - куда же мне их деть?- что он, наконец, согласился, взял-таки билет при условии, что Фрося занесет газету с этой самой таблицей.
Вот и подкарауливал Ефим каждый день «почтаршу» - открывал створки окна и, отмахиваясь от настырных мух, ждал...
Доживал старик с женой спокойно и не ждал никакого выигрыша, но в нем было подожжено старческое беспокойство: никак не вкладывались в сознании слова Фроси, что этот билет может осчастливить человека на многие годы, а то и на всю жизнь.
- Понимаешь, Мотя, - обращался он часто к бабке. - Не возьму в толк, чтоб этот самый билет кому-то счастье принес. Что он - писание какое аль куча денег?
- Фимушка, - говорила бабка, - и ты на старости лет голову ломаешь... Суета одна. Они вон думают, что в телевизоре живые люди ходят, а то - одна мелькотня... Молодые, Фим, вот и чудят...
- Ты не путай телевизор с билетом, билет - это обчегосударственное дело, так в газете написано, - говорил Ефим.
Говорили они так каждый день, садясь рядком на старенький диван, пока в воскресенье, наконец, на Петров день, Фрося не подала в окно газету, сказав, что возвращать ее не надо. Ефим порылся в картонном скороходовском ящике и среди лоскутков и ниток нашел свои очки в железной оправе, с тесемками вместо заушных рычажков. Он приладил их поудобнее на кончике носа, развернул газету и пополз на четвертой странице по длинным столбцам глазами и пальцем. Как иголку в сене искал. Останавливался поминутно, сверял и перепроверял цифры, пока не уперся в третьей колонке на шестизначное число, похожее точь-в-точь на то, какое было в лотерейном билете. Еще много раз шептал числа, но все сходилось: и то длинное, что и выговорить не умел Ефим, и то короткое, привычное, похожее на число месяца в отрывном настенном календарике. В конце концов разобрал и слова по буквам: автомобиль «Запорожец».
Странно колыхнулась душа, когда он справился с последним столбиком - печатной суммой в несколько значков. Он газету закрыл и билет в нее вложил, но по- прежнему оставался в комнате, тронутой полумраком.
- Фимушка,- услышал он голос, будто и не Мотин голос, и обернулся на него.
Вначале даже я глазами не признал ее, стоящую с разинутым ртом и подоткнутым фартуком, но когда она снова повторила свое «Фимушка», понял, что ужинать пора, и встал.
- Фимушка,- говорила и хлопотала, как наседка, Матрена, - или вздремнулось тебе? А я уже и лапшички справила, и взвару отцедила...
Старик вошел в маленькую кухоньку, молча уселся на табурет, бессмысленно взбалтывая содержимое миски.
- Или приболел, Фим?
- Да неможется как-то, Мотя. Вроде как бы опять с животом...
- Что ж ты молчал, горе мое? Взвару натощак надо, - запричитала она, забегала и стакан с бесцветной бурдой подала: - Вот, выпей - и как рукой снимет... А если что, я и воды согрею, компрессик сготовлю.
- Мотя, - сказал Ефим, отставляя стакан, - выиграл билет-то!
- Что ты! Или ошибся, может? - всхлипнула старуха и руками замахала, словно мух гнала.
- Так что - ошибся? Вон автомобиль выпал на билет.
Он протянул было газету, но вспомнил, что бабка почти не смыслит в писаном, побожился крепко. И только тогда поверила Матрена.
- Так как же, Фимушка, быть-то?
- Плохо, Мотя,- начал старик,- что мы вот такие бездетные с тобой, а то б билет быстро определили детям, а? Как думаешь?
- Что ж тут думать, Фимушка? Кабы я родила Алешеньку, и вырос бы он у нас соколиком, антомобиль бы ему как раз пришелся... А ездил бы он к нам, а ездил бы... что начальник большой... И шляпа у него была бы зеленая, такая, как у директора школы. И катал бы нас! - сказала и беззвучно засмеялась Матрена.
- А ты, Мотя, ездила когда-нибудь в легковушке?
- Да что ты, Фим, какая легковушка? Я и не видела, как она там во внутри сделана... Наверно, страсть как!
- Я катался,- мечтательно проговорил старик. - Давно, правда, катался... А где б ты села, Мотя,- впереди или сзади?
Как хохлатка, встрепенулась, даже выкрикнула немного обидно:
- Ну, уж так и сзади! Я б возле Алешеньки села, как гоголка, платок бы новый накрыла...
- Я б сзади, чего впереди маячить?.. Может, Алеша посадил бы рядом жену или дочку. Позади, Мотя, тоже хорошо - все видно...
- Мотя,- проговорил Ефим после продолжительного молчания,- боюсь я за Алешу, случаев много всяких. Вот недавно разбился один: и машина, и он с жинкой - полностью погибли. Если я неправду говорю, так спроси хоть у кого. На этих самых машинах смерть к людям часто приходит.
- Так что ж, не надо брать?
- Оно, конечно, - продолжал Ефим,- нам бы хорошо было, если б Алеша к нам, как начальник, приезжал: смотришь, и малину не топтали бы и пакости всякие не писали на заборе...
- Да, Фим, вчера вот сказала Любашке, что детвора ее всю малину загубила, так она еще нас и обругала с тобой. Кричит: в гроб собрались забрать свою малину?..
- Потому, Мотя, надо с Алешей поговорить, чтоб тише ездил, а тогда он найдет управу, до самого сельского дойдет, а то и дальше, а там быстро Любке хвост прищемят.
Неожиданно Ефим раскашлялся глухо в тоскливо. Матрена встала, зажгла свет и завозилась у печки. Насовав через дверку дровишек с пилорамы - щепу, мелкую стружку, обрезки и прочий мусор - быстро вскипятила воду и пучок грудь-травы сунула. Ефим отхлебнул несколько глотков - легче стало.
- Выйду на воздух и цигарочку выкурю, а то до утра не засну.
- Так ты не отходи от крыльца,- предупредила Матрена,- а то чего недоброго... А газетку с билетом я под перину спрячу...
Ефим вышел на улицу. Тёплая летняя ночь дышала покоем и свежестью, тополиным запахом и запахом малины. В пруду бесились лягушки, и хлестал хвостом неспокойный сазан. Кое-где на окраинах села кричали петухи да в дальних лугах хлопотал коростель.
Старик выглянул из-за створки ворот и увидел пустую улицу. Только напротив, у входа в лесопилку, сидел на бревне под электрическим фонарем Степа, чистейший москаль, сторож и сосед Ефима.
Ефим, не раздумывая, перешел улицу и толкнул в плечо дремавшего сторожа.
- Ну, чаво ты, опять за огоньком?- спохватился и выкрикнул сторож.
- Кажин день у тебя огоньку нет,- пробурчал, но полез в карман и затарахтел спичками.- Кажин день и ночь... чаво своих не покупаешь?
- Ладно, Степа, я пошел тогда,- сказал Ефим.
- Чаво, чаво пошел? И слова ему не скажи. Кажин раз так - хоть раз промолчал бы. Чуть чаво - и пошел зараз. На тебе спички - жалко, что ль... а мене эту самую, как ее, цигарочку.
Ефим подал ему папиросу и зажег спичку. Они закурили, посидели молча с минуту, с минуту покашляли вразнобой, перхаясь дымом и воздухом.
- Степа,- сказал наконец Ефим спокойным голосом,- вот ты мужик понимающий, скажи мне, что если кто выиграет антомобиль по облигации?
- Как эт что?- взбунтовался Степа.- Ежли выиграет - ясно, что выиграет... Постой, Яхим, как эт выиграет? По какой такой облигации?
- По какой еще? По нашей, конечно... По какой же иначе?
- Раз по нашей - то понятно! - перебил его Степа.- Чаво ж тут спрашивать, сам понять должен... Только если та облигация послевоенная, толку мало - все равно не выиграет. Потому что те облигации, к примеру, не выиграют, а руб за руб идут. Вот у тебя, скажем, на сто рублей - иди и десятку получи... Ежли по-старому все, так денег не настачатся! Да ты, Яхим, все равно не поймешь, ты в этом деле слабый как бы головой... Дай-ка цигарочку!
- Ты вот, Степа, в азарт не входи, - подавая папиросу, сказал Ефим, - ты вот, если умный такой, лучше скажи, когда человек по билету выиграл автомобиль, так ему и отдадут его?
- Ежли по билету - незамедля отдадут!.. Постой, по какому такому билету? Что-ся не слыхал, чтоб по билету...
- Да по этому. - Ефим память напряг, - что за полтинник продают.
- И говорил бы сразу, а то только время здря потратили. Тебе-то ничего, а у меня работа как-никак... Тут такое дело, Яхим, - засовывая за ухо папиросу, продолжал Степа. - За полтильник, говоришь?
- За полтинник!
- Мудрено! Мы как-то с зятем и не обсудили это.. Ну да ладно, слухай унимательно. С одной стороны - это крупная дурь, чтоб антомобиль за полтильник. Антомобиль, к примеру, стоит тыщи. А с другой - тут политический вопрос... Да ты, Яхим, не куняй, а улавливай, что я говорю, оно хоть и трудно, но слухать будешь - дойдет. Возьми меня... Дай-ка папироску. Дак, говорю, поперва зять смеялся с моей политики, а теперь я его забиваю. Он мне, к примеру, про атеизьму, я ему - про Зраиль.. И забиваю, Яхим, не выспорит у меня... Так ежли с политики глянуть - отдадут и за полтильник, как все рамно медаль за проявление. Ежли трудится кто, почему же не отдать? Враз отдадут и за полтильник - жалко разве проявленному человеку?
- Что-то ты гонишь, Степа, непонятное... Вот если я - выиграл?
- Я тебе говорил, Яхим, что трудно понять, а ты говорил, что поймешь. Не выходит у нас культурного спору... Подожди, как эт ты выиграл?.. Эт ежли кто честный, там герой труда или ударник, что стахановец, значит. А ты - пеньсянер. Чудно,- проговорил Степа и головой по¬качал.
- А я выиграл, Степа, - разозлился Ефим.- Не стахановец, а выиграл.
- Чаво ты морочишь голову? Чаво?.. Ежли украсть что пришел - так и скажи, а то напал - антомобиль, антомобиль,- шумно горячился сторож.- А я тебе говорю: тут без политики нельзя. Где это видано, чтоб всяким Яхимам антомобили за полтильник выдавали? Тебе лисапед не за что... Я на виду усю жизнь, первым был на колхоз - и то... Так что тебя рамнять со мной? А то антомобиль ему за полтильник! К тебе за налогом придут бывало, а ты - в кукурузу нырь... Ежли украсть пришел, заявляю: доску не дам, по счету они... Обапалок бери и уматывай! Зубы нечего мне шептать.
- Нужен мне твой обапалок!- вскрикнул Ефим.
- Валяй тогда. Не дам ни одной доски, умру, а не дам, уходи, а то шуметь буду... Мне что свой, что чужой - никому не позволю, потому что все оне по счету...
- Степа,- упавшим голосом сказал Ефим,- не нужна мне и доска твоя, чего ты разошелся!
- Так бы и дамно, а то обапалка ему мало... Дай-ка еще одну... Я не жадный, Яхим. Ежли б была, я б дал. Там одна труха. Ежли б намекнул днем - я б оставил. Весь день возили, с вагон в Никольск отправили. Да ты, Яхим, не расстраивайся здря. Я там одну припрятал, так отдам тебе, ежли надо, от сердца оторву, а отдам... Да подожди ты, Яхим, куда ж ты?.. Яхим! Ну вот, уже и обиделся, а что я такого?.. Яхим, иди сюда! У меня тут еще одна на примете... Яхим... Яхим...
1979
Другие произведения автора:
Александр Филатов в библиотеке "Литературной Белгородчины"
_____________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
В наше время сделать хороший деревянный забор - не проблема. А рассчитать стоимость деревянных заборов можно на сайте http://zabory-pod-kljuch.ru. Также там можно заказать его изготовление под ключ. Это оптимальное решение для тех, кто хочет сэкономить не жертвуя качеством.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
В наше время сделать хороший деревянный забор - не проблема. А рассчитать стоимость деревянных заборов можно на сайте http://zabory-pod-kljuch.ru. Также там можно заказать его изготовление под ключ. Это оптимальное решение для тех, кто хочет сэкономить не жертвуя качеством.
_____________________________________________________________________________
Следующие материалы:
Предыдущие материалы:
