Порхают искры в ярких вспышках –

Ну, прямо, фейерверк тебе!

А это просто сварщик Мишка,

В цеху, латает щель в трубе.

Висит на ней, как обезьяна,

Ремнем и цепочкой подвешен.

Глотает дым, потом стаканы,

И, разве, этот Мишка грешен,

Что он частенько матерится

И некультурны его речи –

Мечтал лететь по жизни птицей,–

Висит подобьем человечьим.

Ты упрекни его, попробуй,

А мы на это поглядим, –

Когда оденешь ту же робу,

Когда вдохнёшь ты тот же дым!

Как Вам пишется об эмпиреях,

 экстазе и прочих там рококо,

Когда на заводе сварщик Киреев,

вставляя дрожащей рукой

В держак электроды, вас проклинает,

сидящих в весенних шантанах,

За то, что ему не оставили мая?

Не пахнут сиренью стаканы,

Из коих он будет хлестать самогонку,

пытаясь унять в себе злобу.

Да, вы виновны постольку-поскольку,

но, что же вы сделали, чтобы

Их не было, этих полулюдей,

жизнь продающих за гроши.

Философы. Чужды радикальных идей.

А вы напишите про лошадь!

Оставьте в покое Будд и Иуд,

сойдите с подножных кормов.

Быть может, воспрянет объезженный люд,

Когда, языками богов,

На новый рассвет вы их призовёте

из клеток сутяги-прогресса,

Воем утробным к счастливой охоте

в объятья забытого леса.

Сегодняшней ночью проникнуть готов –

 Я гость долгожданный и редкий.

Твой муж обращает народ мой в скотов,

Отец твой сажает их в клетки.

Твой сын подрастёт – будет жадным как папа

И таким же жестоким как дед.

Солнце уходит на Запад –

Значит, мне здесь нести его свет.

То ли наглый, чересчур,

То ли просто русский, –

Я напьюсь и загрущу.

Станет ворот узким,

Станет сыр и тесен дом,

В доме мало света.

Счастье, может, за углом –

Да меня там нету.

В мраке тонет жизнь моя.

Всё длиннее ночи…

Так за что, скажи, меня

Нежат эти очи?!

Что тебе в моей душе,

Затхлой и унылой?!

Нету ведь того уже

Кто тебе был милым…

Нету толку клясть судьбу,

Материться, плакать –

Царство – божьему рабу,

Мне – могилы слякоть.

Мне – бутылка с грязным дном,

– Вот и вся планета.

Тесен, сыр и тёмен дом,

Да другого нету.

Сыро и серо. Размытый пейзаж,

Небо как накипь на дне,

Но за минуту такую отдашь

Множество солнечных дней.

Не проглядеть увядания миг –

Лик смерти холодной и верной,

И жизнь понимаешь, как гения стих,

В котором есть всё – всего в меру.

И струны не рвутся, и нервы в порядке –

Не просишь, не трусишь, не ждешь:

«Я звонкий и спелый! Срезай меня с грядки!

Я благословляю, сей нож!».