ТАТЬЯНА РЫЖОВА

ДОБРОЕ СЛОВО
Из книги стихов «Ветка бересклета» (1993)
.

ОБЕЩАНИЕ

Сплетни ветра в саду не слушай ты,
не решай обо мне на бегу.
Не полезу к тебе я в душеньку,
если в сердце я не войду.

Словно ломтик и сок арбузный
снегири в голубом снегу.
Я не стану твоей обузою, —
если радостью не смогу.


* * *

В такую погоду — подарки дарить.
В такую погоду — любимою быть.
В такую погоду — мечтать и мечтать,
В такую погоду — счастливыми стать.

В такую погоду — обиды простить
и только о дружбе святой говорить.
В такую погоду — всю землю обнять,
снежинкой на ветке ее засверкать!


* * *

И снова о любви —
взволнованные строки,
хоть ты с тобой давно
и тихо одиноки.

Хоть мы с тобой уже
отпущены на волю
девической тоской
и юношеской болью.

Но все-таки опять,
отринув напрочь сроки,
я о любви пишу
взволнованные строки.


* * *

Пожалуйста, не помните меня,
не чувствуйте раскаянья и боли.
Я не была подобием огня,
и не была подобием любови.

Обыкновенно, тихо Вас ждала,
и розы в Вашу честь не называла,
и если я Вам счастья не дала,
так, значит, я сама его не знала.

Пожалуйста, не помните меня!


* * *

Отчего-то мне не спится,
от чего-то мается:
Укололо солнце спицей
в глаз, что называется.

Укололо в сердце больно
ожиданьем осени.
Пронесу ли я достойно
флаг морщин и проседи?

Будет ли душа молиться
на любовь, иль каяться?..
От чего-то мне не спится,
от чего-то мается...


* * *

На ракитову макушку,
в нашу сторону,
дикий голубь звал кукушку,
а призвал весну.

Откровеньем озадачив
девушек и вдов,
под окном береза плачет
от любви и снов.

И ласкает, как подружку,
месяц тишину...
Дикий голубь звал кукушку,
а призвал весну.


* * *

Бывает же такое с нами:
весна прорвется из груди
и голубыми ручейками
(или слезами?) бередит.
И жизнь покажется удачной,
и нерастраченной еще.
И очень, очень горячо
ладони, вытянутой к счастью.
И верится, что все прошло,
что войны умерли в начале.
А на серебряном причале
нас ждет везучее весло.
Что поплывем мы вслед за ней,
весной, проклюнувшейся в сердце,
и сотни белых журавлей
на нас не смогут наглядеться...


* * *

Прощай, последний день зимы!
Зима была светла, морозна,
но комплименты слишком поздно
ей говорить решили мы.

Когда она ждала похвал,
когда манила совершенством,
мы были заняты кокетством
с тем, кто нас в общем, презирал.

Как мы слепы, слепы, навечно,
и потому несчастны мы.
Шепчу, шепчу, но вновь беспечно:
— Прощай, последний день зимы!


* * *

Сосулек мраморные свечи
сдаются, падают, больны:
И первый день, и первый вечер,
и первый месяц у весны.

Она еще, как луч наивна,
еще, как девочка слаба,
но по всему сегодня видно —
она красива и добра.

И у меня, как крылья, плечи,
теперь я все хочу, могу!...
Сосулек мраморные свечи
разбились в розовом снегу.


ЧУДО-ВЕТЕР

Поцелуя волшебная сила
в небольшом этом ветре была.
И такая свобода сквозила
от его молодого крыла.

Расплескал он печали земные, —
смыл последней, веселой слезой.
Дыры, трещины, раны сквозные
виноградной защиты лозой.

И такая надежда повсюду —
пахнет ветер настоем ее...
Ты еще не почувствовал чудо?
Поверни к нему сердце свое.


ИВАНА КУПАЛА

На Ивана Купала
ливнем нас искупало,
на Ивана Купала
испугало грозой.

Липа так трепетала
и роняла, роняла
цвет медовый на землю
и слезу за слезой.


ОБЛАЧКО

Рыбкой бессловесною
тычась в небосвод,
брошенной невестою
облачко плывет.

Грустное-прегрустное,
белое, как лед.
До того невкусное! —
Если кто лизнет...


СНЕГИРИ

От снега ветки попровисли,
уснули дикие сады.
Летят, летят мечты и мысли
и тают в царстве красоты.

Хрустит тропа под снегом быстрым, —
спеши, пожалуйста, спеши,
ведь снегири, как божьи искры,
лишь на мгновенье снизошли.

А завтра может дунуть ветром —
и улетят они, шурша.
И оголятся снова ветки,
и опечалится душа.


* * *

Намокли заборы, палатки и лавки,
у птиц ненадолго отложен полет.
Как будто ребенок под грудью у мамки,
притихла природа и дождичек пьет.

Забыты потери, отставлено мщенье,
от звезд до травинок плывет тишина.
И просит душа у судьбы вдруг прощенья
и, как никогда, с нею ладит она.


* * *

Когда притихают машины,
когда успокоится дождь,
щекочет усами усами большими
луну длинностволая рожь.
И песню заводит кузнечик,
и аист трещит на гнезде,
и в каждой душе человечьей
находится место мечте...


* * *

Зима крадется, как играет:
то вдруг легонько заснежит,
то зайцем белым побежит,
то гололедом напугает.
То вдруг откуда-то тоской
такой тяжелою повеет,
что даже тот, кто не имеет,
почует сердце под рукой,
И заторопишь ее ты,
и позовешь ее серьезно,
соскучившись по тем, морозным
дням белоснежной красоты.


* * *

Снега сошли и видно тропки,
как жилки тонкие земли.
И соловьи, пока что робко,
стреляют стрелами любви.

Простор велик и воздух сладок,
и дел теперь невпроворот.
Но где-то тут, под шелком складок,
тревога странная живет.

Душа болит и плачет чаще,
и порывается взлетать,
как будто обещали счастье,
да слово не смогли сдержать...


ДОБРОЕ СЛОВО

Мне хочется все изменить,
но нету ни силы, ни воли.
Как веточку тонкую в поле
легко меня переломить.

А сердце в обиде такой
на немощность тела живого.
И только лишь доброе слово
не умерло — слово со мной.


* * *

Романс ночного снегопада
легко и медленно звучит.
Ни слов, ни музыки не надо,
когда над миром он летит.

Лишь в этот миг близки мы к небу, —
нам эти хлопья — к свету дверь.
И кем бы ты на свете не был —
ты зла не сделаешь теперь.


* * *

Жизнь возвращается к больным,
когда болезнь чуть-чуть отходит:
и небо стало голубым
и мягче, вроде.

И снова включен микрофон
для птиц веселых,
и вновь друзьями заселен
родной поселок.

И благодарная душа,
познав мученья,
так безгранично хороша!
На загляденье!


СИРЕНЕВЫЙ ИНЕЙ

Сиреневый иней
деревню накрыл.
Сиреневый иней
за все нас простил.
За слово плохое,
за лень и за смех,
за то, что мы сами
простили не всех.


ХОРОШО!

Ветер песню напевает
словно мать сынку поет...
Хорошо, что ночь бывает,
хорошо, что день встает!
Хорошо глядеть на небо,
гладить волосы рукой.
Хорошо кусочек хлеба
есть с холодною водой!


* * *

Ты далеко. Наверно ближе звезды.
К тебе нельзя ни в жизни, ни во сне.
И лишь стихи печально, даже слезно,
звенять тихонько про тебя во мне.
Доверив тайну и надежду строкам,
на звезды глядя пристально всегда,
я до сих пор ни злой, ни одинокой
не стала. И не стану никогда.


НАДЕЖДА
                       Н. Леоновой

Возьми и деньги, и одежду,
задуй в печи моей огонь,
и только светлую надежду
своей рукою ты не тронь.

И без любви, без состраданья,
без яблок — золотой ранет,
оправдано существованье.
Лишь без надежды — нет.


* * *

Стою я на белом откосе,
душа, словно капля, дрожит.
И месяц — подпасок раскосый
меня и звезду сторожит.
Простор предо мною струится
и ластится воздух, как шелк...
Но быть мне не хочется птицей,
мне женщиной быть хорошо.


ПОЛЕТ

Я поднимаюсь в облака,
чтобы душою освежиться,
чтоб на мгновение забыться,
что есть понятие — тоска.

Я поднимаюсь в небеса
в ладони теплой самолета.
Какая дивная работа —
дарить полетов чудеса!

Я поднимаюсь над землей,
немного страшно, я не птица,
но то, что вам еще лишь снится
уже произошло со мной.


Источник: Рыжова Т. М. Ветка бересклета. Стихи. «Крестьянское дело», Белгород, 1993. Стр. 13-23

На страницу Татьяны Рыжовой

Виталий Волобуев, сканирование оригинала, подготовка и публикация, 2024