ЛИНИЯ ЖИЗНИ Предисловие к книге «Радость», (Москва, 1976).
С Владимиром Михалёвым я познакомился лет пятнадцать назад в Курске, куда он, пастух, белгородец, приехал на межобластное литсовещание-семинар. Тогда Михалёв и запомнился.
Статный русоволосый парень с крепким голосом, с загорелым лицом, на котором война оставила зарубку, когда Михалёв был ещё мальчишкой. По данным биографии (родился в двадцать восьмом году, окончил пять классов, работал в Старом Осколе на восстановлении механического завода, был на торфоразработках, потом — пастушество в родном колхозе, в деревне Терехово), выходило, что Михалёв — парень свой: земляк и сверстник.
На семинаре Михалёв прочел всего несколько стихотворени Это были осознанные пробы — по-своему подойти к материалу, поиски темы своей. В одном стихотворении говорилось об осколке, подобранном на берегу Оскола:
Ладонь мне ожёг он, колючий и ржавый, Как тлеющий уголь большого пожара.
Сравнение приметилось как вполне «свойское», не просто соотнесённое с конкретным фактом, но и спроецированное на события большого мира.
Публикации новых стихов в периодике, выходившие затем на родине поэта книжки («Земля моя» (1961), «Хлебоцветье» (1964), «Свет-берёза» (1965) убеждали в том, что Михалёв набирает высоту, всё интереснее раскрывает себя как талантливый лирик. Он был принят в члены Союза писателей, окончил Высшие литературные курсы в Москве. В 1970 году в издательстве «Советская Россия» вышла книга его стихов «Оклик».
Получив литературное образование и продолжая работать над новыми стихами, Михалёв не бросил первой своей профессии, по любви сведшей его с миром светлого созерцания и сосредоточенного раздумья, приводящих к строчкам, редкостно ненатужны и ясным: Спешу на выпас до рассвета И трезво думаю о том, Что в мире стоит быть поэтом И даже просто пастухом.
По «линии жизни» Михалёва видно, что человек он серьёзный и надёжный, что счастливейшим образом в стихах своих он — поэт по призванию, что и привлекает к нему внимание многочисленных читателей, знатоков и поклонников поэзии.
Стихи Михалёва музыкальны, лирически доверительны. Образная система, свойственная поэту, органична, в ней ощутим народный корень.
В самом деле, только человек естественных движений души может «выдохнуть» по-михалёвски:
Как груди матери кормящей, Холмы оттаявшей земли.
Или о светлом, добром настроении:
Светлою радостью радуюсь. Лад на душе и уют. Словно за милую сватаюсь — И за меня отдают.
Довольно часто «тихие» мотивы лирики Михалёва мудро-лукавы и неожиданно программно-полемичны:
Но тихостью вот этой самой Я руководствуюсь во всём: Мы больше душу потрясаем, Когда не за душу трясём.
В большинстве стихов Михалёва (по трудовой книжке — колхозного чабана, следовательно — производственника) нет прямых примет «производственной темы». Лирическая исповедь доброго и чистого сердца — так можно определить его поэзию. Исповедь эта способна привнести в наше представление о рабочем человеке новые возвышающие штрихи, новые утончающие краски.
У Михалёва есть давнее стихотворение «Пастухи»: Пригонят стадо к водопою На пять, на десять ли минут, — Не о кормах, не о надоях Они беседу поведут...
Далее в этой картинке с натуры молодые чабаны говорят о самых разных разностях, на внешний взгляд, далёких от их конкретных дел. Но тот, кто знает этих ребят, с полным пониманием не отделяет от их разговора большой, заполняющей всю их жизнь гражданской заботы, даром что слово это «забота» не произносится вслух:
На ветер лезут из-под кепок Вихры упрямые ребят... Видать, ребята помнят крепко Всё то, о чем не говорят.
Понимание точное, полностью сверенное с жизнью. Именно такой видится мне поэтическая позиция Владимира Михалёва, проявляемая им во многих его стихах.
Источник: В. Михалёв. Радость. Москва, «Молодая гвардия», 1976.
Полное или частичное использование материалов портала допускается с обязательной ссылкой на первоисточник, при этом взаимоотношения с владельцем ресурса и авторами портала регулируются действующим законодательством об охране авторских прав.
